– Уже перекрыли, – успел вставить Герасимов, прежде, чем генерал дал отбой...
В управлении Никитин появился минут через сорок, выбритый, свежий, словно отсыпался сутки, а не пару часов. От него жутко несло «Богартом» и злостью. Он сразу же потребовал к себе Герасимова, Коробова и начальника отдела по связям с общественностью или, как его чаще называли, пресс-секретаря капитана Ландсберга.
Едва они вошли, Никитин начал орать. Правда, не известно, на кого именно. На всех сразу.
– Что, пидорчуки? Допрыгались? Доподсиживали друг друга? Это кто из вас так выебнулся со своими комментариями? Кроме вас информации ни у кого не было!
У всех троих на лицах было искреннее недоумение. Ландсберг, действительно, тоже был в курсе и происшествий, и версии о террористе, но порядок знал твердо и без санкции Никитина никогда и ничего журналистам не сообщал. Никаких заявлений он сегодня не делал, с журналистами даже и не общался, а потому находился в состоянии растерянного удивления.
А командир «Белой стрелы» капитан Коробов и вовсе ничего не знал о событиях в Поволжье. Он был несколько туповат, а потому сводки читал редко, поскольку анализировать их не умел, и большую часть времени пропадал в «Белой стреле», контролируя ее боеспособность.
– А че случилось-то? – вылез он с неуместным вопросом, и как всегда, попал пальцем в небо. – Че всполошились? Пожар что ль?
Герасимов понял, что надо брать ситуацию на себя. Иначе сейчас тут произойдет просто-таки термоядерный взрыв. И размажет всех.
– А в самом деле, Никитин, что случилось-то? Что ты разнервничался, как целка, когда ее раком ставят? – Герасимов знал, что сейчас нужно только хамить, чтобы нейтрализовать никитинскую злость, обращение «по форме» генерала разозлило бы еще сильней.
– Вы что тут, бляди, телевизор не смотрите, газет не читаете? – Никитин продолжал бушевать, видно, повод был достаточно серьезный.
Генерал буквально подбежал с стене, на которой висел приличных размеров «Панасоник», щелкнул кнопочным выключателем.
«Окей, О-Би!» – пропел осточертевший рекламный голос с телеэкрана.
– Спасибо, Никитин, у меня сегодня день не критический, – ухмыльнулся Герасимов.
– Зря отказываешься, Герасимов, – генерал начал, наконец, успокаиваться. – Сейчас в Кремль вызовут, там тебе дадут просраться. Пригодилось бы.
«Меня-то не вызовут, – подумал Герасимов. – А вот тебя... Ты у нас генерал. Тебе в первую очередь и просраться дадут.»
– Да что случилось-то? Ты скажи толком! – продолжил он свою невысказанную мысль.
Никитин выключил телевизор, бросил на стол газету «Эхо России».
– Читайте, сами все поймете...
Ладсберг, решивший, что эта фраза относится лично к нему, схватил газету и без подсказки нашел то, что имел ввиду Никитин. Ошибиться, собственно говоря, было и невозможно. Через всю первую страницу газеты шел заголовок, набранный аршинными буквами: «Взрыв народного гнева!» Чуть ниже пестрели заголовки помельче – «Пожар в центре России», «Пылающее поволжье», «Казань готовится к террактам», «Республики Поволжья сумеют защитить свои народы!» и, наконец, «Диверсии российских спецслужб». Ландсберг начал читать текст под последним заголовком.
– «Пожелавший остаться неизвестным офицер из высших руководящих кругов Российской ФСБ на просьбу прокомментировать восстание национальных патриотических сил в Мордовии...»
– Восстание в Мордовии? – перебил его Коробов. – Дурдом какой-то...
–»...в Мордовии и в Чувашии...» – продолжал читать Ландсберг.
– И в Чувашии? Охуеть можно! – снова не сдержался Коробов.
– Заткнись! – рявкнул на него Никитин, и в сердцах махнул рукой Ландсбергу. – Читай до конца!
– «... и в Чувашии, – повторил тот, – сообщил, что для ФСБ активизация национального экстремизма в Поволжье не является неожиданностью. По его словам, ФСБ давно готова дать отпор любым проявлениям экстремизма как в Казани, так и в любой другой республике Поволжья. Офицер заявил, что на любой террористический акт как на территории самой России, так и на территории поволжских республик, направленный против интересов России, федеральная служба безопасности готова дать адекватный ответ.
Что это должно означать, понять не трудно. На терракт ФСБ будет отвечать «адекватным» террактом, на убийство – убийством.
Похоже, так уже и случилось. Свидетельство тому – объятые пламенем чувашские леса, гигантский костер, уже сожравший половину лесного массива республики. Распространяющееся со скоростью двадцать километров в час всепожирающее пламя стирает с лица России чувашские села, поселки и даже города. Гибнет чувашская культура. Если огонь не будет остановлен в ближайшие двое суток, сгорит вся Чувашия. И не только она. Начавшийся на границе Чувашии и Мордовии лесной пожар распространяется концентрическим очагом во всех направлениях сразу. Леса горят уже в Мордовии и Татарии. Лесной пожар движется к границам Удмуртии.
О причинах пожара можно говорить много. И лето очень жаркое, и техника безопасности местным населением не соблюдается, и самовозгорание эфироносов – случай не редкий. Мы найдем объяснение и оправдание всему, как это и бывало уже сотни раз в дремлющей в спячке России. Найдем, если закроем глаза и заткнем уши. Если не будем обращать внимание на признания, подобные тому, что сделал нашей газете офицер федеральной службы безопасности. Более, чем откровенное признание.
Особенно, если учесть, что взрыв газопровода около Саранска – результат не халатности, на которую мы привыкли сваливать вину за все несчастья, происходящие в России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63