Я не могу понять Ц неужели он не верил, что положение так гро
зно, и надо безотлагательно принимать меры, тушить занимавшийся пожар. Д
олжен, однако, сказать, что в этот день (25 Ц II) Воейков, видимо, все-таки трево
жился, ходил весь красный, с широко раскрытыми глазами, меньше буфонил, но
никто не слыхал ни о каких серьезных с его стороны распоряжениях.
Генерал Алексеев и генерал Воейков получали известия из Петрограда, сов
ещались, докладывали обо всем государю, но они единственные, которые мог
ли сокрушить мятеж, Ц никаких мер не принимали.
Государь, вероятно, и не все знал, так как он был совершенно спокоен и ника
ких указаний не давал.
Генерал Воейков вообще не пользовался большим авторитетом в глазах гос
ударя в делах широкого государственного значения, но при начавшейся рев
олюционной смуте, угрожавшей царскому дому, он мог и был обязан настоять
на решительных мероприятиях в том виде, в каком это требовалось обстаяте
льствами. Надо было спасать положение и может быть, сделать необходимые
уступки, весьма срочные и толковые, дабы сохранить порядок.
Весь мой вечер прошел в продолжительных беседа? с С. П. Федоровым, К. Д. Нилов
ым и бароном Штакельбергом. Грустное сознание, что ничего не делается дл
я восстановления порядка, что все как-то опустили руки и словно боятся пр
оявить необходимую твердость власти, Ц это чувство слабости и беспомощ
ности, Ц охватывало и нас.
Любопытно отметить, что безусловно, вся свита и состоящие при государе п
ризнавали в это время неотложным согласие государя на ответственное ми
нистерство и переход к парламентарному строю.
Генерал-адъютант Нилов, князь Долгорукий, граф Фредерикс и другие наход
или, что эта мера упрочила бы положение царской фамилии в России и могла б
ы внести успокоение в страну.
Внешняя жизнь Могилева Ц прежняя. Спокойно и тихо на улицах. Государь вы
езжал на прогулку, были высочайшие завтраки и обеды; а все остальное врем
я его величество занимался в своем кабинете, принимал графа Фредерикса,
генерала Воейкова, генерал-адъютанта Алексеева; утром того же дня проис
ходил обычней доклад по генерал-квартирмейстерской части.
Государь внимательно следил за сведениями, полученными с фронта за исте
кшие сутки, и удивлял всех своей памятливостью и вниманием к делам.
В субботу легли все поздно и заснули неспокойно. Его величество еще долг
о не ложился, занимался в своем кабинете.


Могилев. Воскресенье, 26-го фев
раля.

Государь был у обедни. Церковь переполнена молящимися Ц генералами, офи
церами, командами солдат и простыми прихожанами. Свита его величества, г
енерал-адъютант Алексеев, генерал Кондзеровский Ц находились в храме.
Служил протопресвитер Георгий Шавельский.
После обедни государь прошел на доклад в генерал-квартирмейстерскую ча
сть, который продолжался недолго. Никаких важных событий за субботу не п
роизошло, и вести от союзных армий были также спокойного характера.
На завтраке, по случаю воскресенья, много приглашенных: все наличные ино
странцы, т. Ц е. не только военные агенты, но и их помощники. Государь обход
ил всех, здоровался и довольно долго беседовал с английским генералом Ви
льяме, которого ценил, как высокопорядочного человека, толкового и дельн
ого военного агента.
Среди присутствовавших на завтраке шли разнообразные разговоры о печа
льных событиях в Петрограде, но, по внешности, это был обычный царский вос
кресный завтрак.
Около двух часов государь с Воейковым, графом Граббе, герцогом Лейхтенбе
ргским и профессором Федоровым поехал по Бобруйскому шоссе на прогулку
и вышел около часовни в память 1812-го года и гулял там не более часа. Мне пере
давали, что его величество не поднимал никаких вопросов о происходящих с
обытиях и вообще почти не разговаривал ни с кем и задумчиво гулял по лесн
ой дорожке.
Однако, уже с утра, государя глубоко заботили события в столице. Он не раз
беседовал о них с графом Фредериксом, с Воейковым, Алексеевым, Ниловым и д
ругими, более близкими ему людьми. Государь говорил, что его тревожат отр
ывочные известия, получаемые из Царского, что он волнуется за Петроград,
за императрицу и всю семью, тем более, что наследник хворает корью.
Ближайшим попечителем и так сказать, охранителем государыни и детей в Ца
рском в это время был обер-гоф-Маршал генерал-адъютант граф Павел Конста
нтинович Бенкендорф. Это разумный, спокойный, выдержанный и в высшей сте
пени благородный человек, глубоко преданный их Величествам и всей семье
. На него и надеялся государь, ибо никого других лиц опытных не находилось
в Царском Селе в эти дни. Вновь назначенный помощником дворцового коменд
анта генерал Гротен мало знаком был еще с дворцовой службой.
В Царском, конечно, имелся огромный штат дворцовых служащих, конвой его в
еличества, сводный его величества полк, но всеми этими людьми надо было р
уководить в наступившие критические часы.
В самом Петрограде, где уже шли беспорядки, не былс заметной авторитетно
й власти, не было имени, которое знали бы народные массы. Командующий Петр
оградскими войсками, генерал Хабалов, ничем не заметный генерал а имя ми
нистра внутренних дел Протопопова стало ненавистно Петрограду и всей Р
оссии. Государь все это вероятно понимал, но сам никаких указаний не дава
л и словно мирился со всем тем, что происходило. Чувствовалось, что от него
указаний и директив не будет, и в эти тяжелые минуты надо было помогать ег
о величеству, а не ждать инициативы от измученного царя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101