«Я много раз говорил, что необходимо
итти в согласий с Государственной Думой и давать те реформы, которые тре
бует страна. Меня не слушали. Голос хлыста Распутина имел большее значен
ие. Им управлялась Россия. Потом появился Протопопов и сфомировано ничто
жное министерство князя Голицына. Все говорят о сепаратном мире»… и т. д. и
т. д. с яростью и злобой говорил генерал-адъютант Рузский.
Ему начали возражать, указывали, что он сгущает краски и многое в его слов
ах неверно. Граф Фредерике вновь заговорил:
«Я никогда не был сторонником Распутина, я его не знал и кроме того вы ошиб
аетесь, он вовсе не имел такого влияния на все дела»…
«О вас, граф, никто не говорит. Вы в стороне стоите», ответил Рузский и в эти
х словах чувствовалось указание, что ты, дескать, стар и не в счет.
«Но, однако, что же делать. Вы видите, что мы стоим над пропастью. На вас толь
ко и надежда», спросили разом несколько человек Рузского.
В век не забуду ответа генерал-адъютанта Рузского на этот крик души всех
нас, не меньше его любивших Россию и беззаветно преданных государю импер
атору.
«Теперь надо сдаться на милость победителя», сказал он.
Опять начались возражения, негодования, споры, требования, наконец, прос
то просьбы помочь царю в эти минуты и не губить отечества. Говорили все. Ге
нерал Воейков предложил переговорить лично по прямому проводу с Родзян
ко, на что Рузский ответил:
«Он не подойдет к аппарату, когда узнает, что вы хотите с ним беседовать».
Дворцовый комендант сконфузился, замолчал и отошел в сторону «Я сам буду
говорить с Михаилом Владимировичем (Родзянко)», сказал Рузский.
Я стал убеждать своего бывшего сослуживца по мобилизационному отделу г
енерального штаба генералаЦ Данилова повлиять на Рузского.
«Я ничего не могу сделать, меня не послушают. Дело зашло слишком далеко», о
тветил Юрий Никифорович.
В это время флигель-адъютант полковник Мордвинов пришел и доложил генер
ал-адъютанту Рузскому, что его величество его может принять. Главнокома
ндующий и его начальник штаба поднялись и направились к выходу.
«Вы после аудиенции у его величества вернитесь к нам сюда и сообщите о св
оей беседе с государем», говорили ему все.
«Хорошо, я зайду», нехотя ответил Рузский.
После разговора с Рузским мы стояли потрясенные и как в воду опущенные. П
оследняя наша надежда, что ближайший главнокомандующий Северным фронт
ом поддержит своего императора, повидимому, не осуществится. С цинизмом
и грубою определенностью сказанная Рузским фраза: «надо сдаваться на ми
лость победителя», все уясняла и с несомненностью указывала, что не толь
ко Дума, Петроград, но и лица высшего командования на фронте действуют в п
олном согласии и решили произвести переворот. Мы только недоумевали, ког
да же это произошло. Прошло менее двух суток, т. Ц е. 28 февраля и день 1 марта,
как государь выехал из Ставки и там остался его генерал-адъютант началь
ник штаба Алексеев и он знал, зачем едет царь в столицу, и оказывается, что
все уже сейчас предрешено и другой генерал-адъютант Рузский признает «п
обедителей» и советует сдаваться на их милость.
Чувство глубочайшего негодования, оскорбления испытывали все. Более бы
строй, более сознательной предательской измены своему государю предст
авить себе трудно. Думать, что его величество сможет поколебать убеждени
е Рузского и найти в нем опору для своего противодействия начавшемуся уж
е перевороту Ц едва ли можно было. Ведь государь очутился отрезанным от
всех. Вблизи находились только войска Северного фронта, под командой тог
о же генерала Рузского, признающего «победителей».
Генерал-адъютант К. Д. Нилов был особенно возбужден и когда я вошел к нему
в купэ, он задыхаясь говорил, что этого предателя Рузского надо арестова
ть и убить, что погибнет государь и вся Россия. К. Д. Нилов не надеялся на как
ой-либо благоприятный переворот в начавшемся ходе событий.
«Только самые решительные меры по отношению к Рузскому, может быть, улуч
шили бы нашу участь, но на решительные действия государь не пойдет», сказ
ал Нилов. К. Д. весь вечер не выходил изЦ купэ и сидел мрачный, не желая нико
го видеть.
Я пошел к нему. Нилов прерывающимся голосом стал говорить мне:
«Царь не может согласиться на оставление трона. Это погубит всю Россию, в
сех нас, весь народ. Государь обязан противодействовать этой подлой изме
не Ставки и всех предателей генерал-адъютантов. Кучка людей не может это
го Делать. Есть верные люди, войска и не все предатели в России».
К. Д. стал убеждать меня пойти к государю и еще раз Доложить, что оставлени
е трона невозможно.
Мы долго ждали возвращения главнокомандующего Северным фронтом от гос
ударя, желая узнать, чем кончилась беседа их между собою. Однако, свита не
дождалась Рузского. Он в 12-м часу прямо прошел от его величества к себе для
переговоров по прямому проводу с Петроградом и Ставкой.
При этом первом продолжительном свидании Рузского с государем сразу же
определилось создавшееся положение. Рузский в настойчивой, даже резкой
форме доказывал, что для спокойствия России, для удачного продолжения во
йны, государь должен передать престол наследнику при регентстве брата с
воего великого князя Михаила Александровича. Ответственное министерст
во, которое обещал царь, теперь уже не удовлетворяет Государственную Дум
у и образовавшееся «временное правительство», и уже требуют оставления
трона его величеством. Главнокомандующий Северного фронта сообщил о со
гласии всех остальных главнокомандующих с этим мнением Думы и «временн
ого правительства».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101