Первый рассказ это репортерская запись, относящаяся еще к тем дням, когд
а сам Рузский должно быть не вынимал из петлицы красной розетки. Соверше
нно искренно чувствуя себя «героем революции», Рузский категорически з
аверил репортера: «Я убедил его отречься от престола». Другой вариант, эт
о запись 1918 года, имеющая целью доказать как раз противное. А именно: что Ру
зский не оказал никакого давления на царя и вообще, во всех событиях игра
л подчиненную, второстепенную роль. Отметим один характерный штрих. Перв
ую беседу с царем Рузский имел в ночь с 1-го на 2-е марта. Согласно первому, ре
портерскому, варианту «царь, пригласив к себе Рузского, прямо заявил ему:
«я решил пойти на уступки и дать им ответственное министерство». «Я знал,
Ц продолжает Рузский, Ц что этот компромисс запоздал и цели не достигн
ет, но высказывать свое мнение, не имея решительно никаких директив от Ис
полнительного Комитета, не решался». Запомним это; у Рузского составилос
ь мнение о невозможности компромисса, мнение, которое он, правда, не решил
ся высказать. По второму варианту царь в ночь с 1-го на 2-е марта отнюдь еще н
е решился на ответственное министерство. Наоборот, Рузскому приходилос
ь еще его убеждать. Он стал с жаром доказывать государю необходимость об
разования ответственного перед страной министерства. Конечно, тут нет и
намека на то, что Рузский мог в этом ночном разговоре считать ответствен
ный кабинет запоздалым компромиссом. Таким образом, весь одиум возлагае
тся всецело на Родзянко. Рузский, дескать, высказал «твердое желание изб
ежать отречения», но Родзянко поставил его в такое положение, что он не мо
г сколько-нибудь активно защищать свою точку зрения. Решающий разговор
Рузского с царем имел место днем 2-го марта. При этом разговоре присутство
вали генералы Данилов и Саввич. «Они должны были, гласит репортерская за
пись, поддержать меня в моем настойчивом совете царю, ради блага России и
победы над врагом, отречься от престола». Таким образом выходит, что Рузс
кий не только сам убеждал царя отречься, но и привел еще с той же целью Дан
илова и Саввича. Конечно, второй вариант рисует совершенно иную картину.
Царю пришло решение помимо всяких советов, всяких убеждений. Наоборот, д
о самого приезда депутатов, Рузский не терял надежды на то, что отречения
можно избежать. Мы имеем, однако, свидетельские показания ген. Саввича, ре
шительно опровергающие версию второго варианта. Нет сомнения в том, что
Рузский действовал в полном контакте с думскими верхами и настаивал на н
еобходимости немедленного отречения. По рассказу Саввича, Рузский «обр
исовал обстановку, сказав, что для спасения России, династии сейчас выхо
д один: отречение его от престола в пользу наследника». И Саввич, и Данилов
поддерживали Рузского и именно этим дружным коллективным выступление
м определилось окончательное решение царя.
Оставаясь в рамках первого отдела нашего сборника, отметим рассказы Шул
ьгина, Гучкова, Лукомского. Шульгин в статье, в газете «Речь», и Гучков в по
казаниях, данных Чрезвычайной Следственной Комиссии, дают сухой, проток
ольный очерк событий. Такой же сжатый очерк находим у Лукомского. Ген. Лук
омский, впоследствии один из организаторов нашей южной контрреволюции,
отмечает роль сыгранную в подготовке отречения телеграммами командующ
их фронтами. Нам думается, что он довольно правильно отметил тот психоло
гический эффект, какой произвело на «самодержца всея Руси» эта внезапна
я фронда высшего военного командования. Наконец, отрывок из воспоминани
й проф. Ю. В. Ломоносова рассказывает о судьбе самого документа, т. Ц е. акт
а отречения. В то время, как Рузский настаивал на отречении, во имя спасени
я династии, рабочие железнодорожных мастерских собирались уничтожить
акт, потому что им было мало отречения царя. Сам документ был перехвачен н
а вокзале у Гучкова и доставлен в министерство путей сообщения.
Что касается второго отдела сборника, то главную его часть составляют те
леграммы и разговоры по прямому проводу, т. Ц е. документальный материал
, напечатанный в виде приложения к «Воспоминаниям» ген. Лукомского, в III то
ме заграничного «Архива Русской Революции». Часть этих документов восп
роизведена также в Ш-ей книге черносотенного журнала «Русская Летопись
». «Приводимые Луком-ским телеграммы и переговоры по проводам заслужива
ют доверия Ц пишет во второй книге своего «Семнадцатого года» А. Г. Шляпн
иков Ц мы попытались проверить их по имеющимся архивным материалам, но
срейи документов Ставки ни подлинников, ни копий не оказалось. Выяснилос
ь, что многие материалы за время от 20 Ц 25 февраля и по 5 Ц 10 марта 1917 года во вс
ех штабах и армейских управлениях из дел умышленно взяты еще во времена
господства генералов. Однако, по номерам, которыми помечены телеграммы С
тавки, а также по косвенным данным можно определить их достоверность. Пр
иводимые ген. Лукомским телеграммы своими номерами и фактическим содер
жанием вполне соответствуют действительности того времени»
А. Г. Шляпников. «Семн
адцатый год». Гиэ, 1925 г., т. I, стр. 4.
. Мы полностью воспроизводим документацию Лукомского, отрывки кот
орой были перепечатаны в виде приложения к цитированной выше книге Шляп
никова. Ц Кроме этого мы приводим самый текст манифеста, черновой проек
т, набросанный рукой Шульгина, и протокол отречения, ведшийся ген. Нарышк
иным. Нарышкинский протокол извлечен нами из статьи покойного проф. Стор
ожева «Февральская революция 1917 года» напечатанный в сборнике «Научные
известия» за 1922 год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101