Я знаю, что его величество заступится за
вас, но видите; что творится. Вам Алексеев ничего не намекал?»
Воейков был очень угнетен. Мое предупреждение, видимо, его не поразило. Он
ничего не ответил на последний вопрос и как-то задумчиво спросил: «уехат
ь… хорошо… но куда и как».
Ц Поезжайте пока к себе в Пензенскую губернию; я думаю, кружным путем туд
а еще можно пробраться… Ведь не везде творится Петроградский ад… погово
рите с его величеством и уезжайте… Ц Воейков задумался, и мы молча доеха
ли до вокзала.
Через несколько минут показался поезд, остановившийся на месте обычной
остановки императорских поездов.
Государь вошел в вагон и скоро вышел оттуда вместе с ее величеством.
Обойдя всех присутствующих, их величества прошли в деревянный пустой са
рай, находившийся напротив остановки поезда, где и оставались очень долг
о.
С государыней прибыли только великий князь Александр Михайлович, живши
й также в Киеве, и ее свита: графиня Менгден, князь Шервашидзе и князь Серг
ей Долгорукий.
Ожидавшийся мною с таким нетерпением и волнением лучший друг нашей семь
и, моя горячо любимая великая княгиня Ольга Александровна, с этим поездо
м не приехала; ее, кажется, не было в эти дни в Киеве. Отсутствие Ольги Алекс
андровны сказалось на мне самым тяжелым тоскливым разочарованием: я так
надеялся на ее приезд и для себя и для государя, зная ее искреннюю и горячу
ю привязанность к своему брату, любившему её, в свою очередь, не менее силь
но.
Князя Шервашидзе я знал долгие годы, еще с первого дня вступления его в до
лжность, состоявшего при императрице. Нас сближала не только совместная
служба под одной дворцовой кровлей (Михаил Александрович, при котором я
был адъютантом, жил до 1912 года совместно с матерью), но и наша общая страсть
к старине, к историческим исследованиям и собиранию портретов, миниатюр
и гравюр. Князь Шервашидзе был большой оригинал, очень начитанный, наблю
дательный, отличался находчивостью в затруднительных случаях и весьма
своеобразно мыслил и говорил о разных исторических событиях.
Графиню Менгден я тоже давно и хорошо знал, и приезд их обоих меня очень то
гда облегчил: я почувствовал себя менее одиноким; с ними я более успел сжи
ться, чем с обширной свитой государя, к которой я принадлежал всего неско
лько лет.
Великого князя Александра Михайловича я знал тоже довольно близко, так к
ак мне приходилось подолгу гостить у него в Ай-Тодоре. Ко мне он относился
всегда добродушно-иронически, и, вероятно, во многом меня не понимал.
Увидя меня, Шервашидзе сейчас же направился ко мне, и я как сейчас вижу его
растерянно удивленное лицо. Он отвел меня в сторону и недоумевающе, возб
ужденно спросил: «Что вы наделали?..»
Ц Мы ничего не наделали… Вы спросите лучше, что с нами наделали, Ц ответ
ил я и в кратких словах объяснил ему, с какой внезапностью обрушились на н
ас последние события. Он изумлялся все более и более и, как и я, не мог прими
риться с поспешностью отречения.
Государь и императрица оставались в бараке очень долго, как мне показало
сь, уже более получаса. Был сильный морозный ветер. Чтобы согреться, мы вош
ли в сколоченную из досок пристройку к бараку, где топилось подобие печк
и.
Вскоре их величества вышли из барака Ц государыня со своею обычною прив
етливо-доброй улыбкой Ц государь также наружно совершенно спокойный и
ровный.
Все разместились по автомобилям и поехали в губернаторский дом к завтра
ку. Я ехал вместе с Шервашидзе и гр. Менгден. Мои спутники сообщили, что у ни
х в Киеве было совершенно спокойно, и удивлялись, что улицы Могилева ниче
го не говорили о совершившемся перевороте.
Я не помню, как прошел этот завтрак не менее мучительный, чем предыдущие. В
се эти восемь дней марта я ничего не мог есть и, будучи физически здоров, н
е чувствовал голода.
Встав из-за стола, государь и императрица удалились в комнату государя и
долго оставались наедине, и лишь около четырех часов дня государыня уеха
ла к себе в поезд, в котором и оставалась до 9-го марта.
Насколько помню, вслед за отъездом императрицы, в кабинет к государю вош
ел Воейков. Он оставался там недолго и вышел, как мне показалось, очень рас
строенный. В то время, как мы сидели за чаем, он появился уже одетый в шинел
ь и стал с нами прощаться, говоря, что «сейчас уезжает». Тогда же стало изв
естно, что и граф Фредерике, по настоянию многих и Алексеева, также решил у
ехать, и милый инженер Ежов делал все возможное, чтобы ему устроить удобн
ый и скрытый проезд.
Я не знаю, каким образом В. Н. Воейкову не удалось добраться до своего имен
ия; помню только то, что бедный Фредерике направился поздно вечером из Мо
гилева на юг, кажется на Киев. Ночь прошла благополучно, но утром на одной
из станций его чиновник для поручений Петров, с усами немного похожими н
а усы графа, неосторожно вышел из вагона, чтобы отправить телеграммы гра
фине. Революционная волна успела докатиться и до этой станции: Петрова п
риняли за самого Фредерикса, затем арестовали обоих и отправили в Петрог
рад.
С отъездом Фредерикса и Воейкова их обязанности стал исполнять гофмарш
ал, князь Долгорукий.
После чая государь сообщил мне, что поедет обедать к своей матушке в поез
д и проведет с нею и вечер.
Мы выехали из губернаторского дома около семи часов вечера. До вокзала б
ыло не более десяти минут. Кроме меня, государя никто не сопровождал, даже
запасного автомобиля, следовавшего, по обыкновению, сзади, на этот раз не
было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101