ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Евгений Антонович Козловский
Четыре листа фанеры
Евгений Козловский
Четыре листа фанеры Был такой анекдот. На колхозном собрании обсуждают, как лучше всего потратить премию от райкома, выданную за досрочное завершение сева: тысячу рублей.
– Какие у кого будут предложения? – интересуется председатель.
После некоторое время продержавшейся вежливой паузы последние начинают из зала поступать.
– Ферма совсем прохудилась, коровы по колено в воде: крышу бы починить.
– Хорошее предложение, – соглашается председатель. – Замечательное предложение. Только боюсь, этой тысячи разве что на лист шифера хватит. А так – хорошее предложение.
– Дорогу сделать. Трактора и те вязнут.
– Хорошее предложение, – снова не спорит председатель. – Замечательное предложение. Только боюсь, этой тысячи не хватит и на тропинку от улицы до правления. А так – хорошее предложение.
Подав еще две-три подобные идеи и получив ответы, аналогичные предыдущим, зал замолкает.
– Ну что ж вы, товарищи? – удивляется председатель. – Смелее, смелее.
И тогда с места поднимается эдакий дед Щукарь и говорит:
– А давайте-ка купим четыре листа фанеры)
– Хорошее предложение, – обескураженно помолчав и даже почесав в затылке, произносит председатель. – Замечательное предложение. Главное – денег может хватить. Только вот зачем?..
(Продолжение анекдота в примечании 2.)
История одного частного расследования
Полковник в белом
Эта леденящая душу история случилась в незапамятные времена: еще существовал СССР, газеты и журналы кое-что начали уже печатать, публика не успела одуреть от обвала правды, а герои обличительных публикаций пока не вполне поняли, что действенность разоблачений попала в обратно пропорциональную зависимость от свободы последних, – поэтому Алина, недавняя москвичка, почти закончившая юрфак и до сих пор публиковавшая эффектные юридические статьи и в «Огоньке», и в «Московских новостях», и даже пару раз, кажется (она и сама толком не знала, вышли отосланные заказные статьи или нет), за границей, нисколько не удивилась уважительному приглашающему звонку из областного УВД.
Алина припарковала «Оку» прямо возле парадного и не успела, выйдя, щелкнуть ключиком, как лениво подвалил белобрысый мент:
– Отгоните машину. Здесь не положено.
Алина демонстративно огляделась:
– Не вижу знаков.
– Говорят, не положено, значит, не положено! – настаивал мент.
– Меня, между прочим, пригласил ваш начальник, – не удержалась Алина и даже продемонстрировала из далека (потому что удостоверение было внештатное, хотя, честно сказать, и штатное не давало в этом смысле никаких привилегий) белобрысому огоньковское удостоверение.
– Тем более не положено! – заело мента, не очень-то поверившего насчет начальника, а всевозможных удостоверений навидавшегося за службу выше головы: те два или три, которые требовали к себе уважения, узнал бы и издалека. – Поставьте за угол и пройдитесь пешочком.
– Возьмите! – швырнула Алина белобрысому ключи и права с техпаспортом. – А ваш полковник пусть снизойдет до объяснения мне, на каком таком основании не положено, когда нету знаков. Правовое государство они, видите ли, строят! – поднялась Алина до вершин сарказма.
Те двое, один в белой милицейской полковничьей форме, другой – в импортном штатском, наблюдавшие за сценою у подъезда через высокое окно верхнего этажа, конечно, не слышали диалога, на сцена была достаточно выразительна и пластична, чтобы вызвать их улыбки.
– Строптивая, – с тенью не то порицания, не то удовлетворения сказал штатский, человек среднеазиатской внешности.
Полковник кивнул, соглашаясь, отошел от окна: Алина уже скрылась в подъезде, оставив мента в некоторой растерянности разглядывать документы и ключи, – нажал кнопку селектора:
– Кто у входа дежурит?
– Пылыпэнко, – прохрипел селектор голосом неопределенной половой принадлежности.
– Срочно ко мне! – Отпустил кнопку, отнесся к штатскому: – Хорошо, что строптивая. Если уж до чего докопается…
– Рисковый ты человек, Петро! – восхитился штатский, но как-то, кажется, с иронией восхитился.
– Был бы не рисковый, – вступил было Петро в дискуссию, но тут приотворилась, явив совершенно дурную собой и очень немолодую секретаршу, кабинетная дверь.
– К вам, товарышш полковнык, – обнаружила секретарша, что селекторный голос принадлежал ей. – Журналыстка. Ховорыть, прыхлашалы.
– Ревнуешь, что ли? – сомнительно пошутил полковник.
Секретарша злобно скрипнула зубами и бросила на штатского короткий, пронзительный взгляд исподлобья.
– Так чего, пускать?
– И кофе принеси на троих. С пирожными. Ты поняла?
– Да дэ ж я вам пырожныхь-то возьму? – буркнула секретарша
– С пирожными! – значительно утвердил полковник.
– Зря ты с ней, Петро, так! – покачал головою восточный красавец.
– Учи ученого, – проворчал Петро. – По рукам-ногам повязана: куда денется?!
Восточный человек собрался возразить, но явилась Алина, и он вмиг вдруг сделался незаметен, скользнув ли в тень, сам ли в мгновение став тенью…
А полковник, выдержав в наигранном онемении, долженствующем выражать восторг и впрямь очень хорошенькой, да еще и нарумяненной гневом на мента Алиною, секундную паузу, уже шел гостеприимно навстречу гостье, басил:
– Вот вы, оказывается, какая, Алина Евгеньевна! Приятный, приятный сюрприз. Всегда, знаете, когда заочно кто-нибудь понравится, ожидаешь… мымру.
– Не поняла! – резко остановилась Алина. – Я написала что-нибудь не так? Кого-нибудь обидела? Так на это есть закон о печати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28