Все темнята одновременно кивнули. Али беспомощно посмотрела на них. «Темнята, надо же», – подумала она. В Торталле она привыкла жить по соседству с волшебством и среди легенд. После года, проведенного на Архипелаге, она отвыкла от постоянной готовности встретиться с чем-либо сверхъестественным. Али заперла дверь и пошла в гостиную, но вдруг подумала: «А не Киприот ли тут замешан?»
И, словно он подслушивал ее мысли, бог тут же заговорил в ее голове:
– Нет, но они прекрасны. Может, мне удастся переманить их к себе, когда все здесь у нас закончится.
«Повезло темнятам», – подумала Али и вытащила Шнурка из мешочка.
– Останешься здесь, – шепнула она темненку. Он задрал голову наверх, выражая полное внимание. – Сюда время от времени будут заходить некоторые люди. Я тоже иногда буду заходить сюда, так что не кричи «Привет» или «Наконец-то ты пришла», и не жди, что я буду подходить к тебе и рассказывать, что я услышала. Просто сам слушай, что здесь будут говорить и передавай все Трику.
Шнурок кивнул и с плеском скатился на пол. Он покатился прочь, изучать свою новую территорию.
Али вышла из дома, обошла вокруг и приблизилась к окну комнаты, где собирались гости. Большая часть гостей уже ушла, остальные собирались выходить. Али научила Перышко всему, что говорила и Шнурку, затем подняла темненка к оконному экрану, чтобы он смог незаметно скатиться вниз, внутрь комнаты. Остальных она задумала отправить к Гросбику и во дворец, но еще ее интересовала группа высокородных луаринов, которые собирались вокруг Нуритин и герцогини. Когда во дворце они заняли сторону Виннамин, это выглядело так, будто бы все было решено и обговорено заранее. Что-то там явно происходило. С помощью Перышка Али узнает, что именно, и сможет ли она этим воспользоваться. Шнурок остался в комнате для встреч руководителей восстания, ведь никогда не вредно знать, о чем в ее отсутствие говорят друзья. Узнай она раньше о назначении Навата, и может, сумела бы помешать ему уйти. Больше не хотелось никаких сюрпризов.
Нават. Мысль о нем упала куда-то в самую глубь души Али, оставляя горячий след страха и гнева. До этого момента ей удавалось не думать о нем. Али поспешила по маленькому саду к одному из укромных уголков для парочек – надо успокоиться. Ну почему он ушел?
Али сжала руки. По многолетнему опыту общения со своей матерью она знала, какой вред может нанести острый язык. Али не могла упражняться в язвительности на Улазиме или Навате, если он, конечно, невредимым вернется домой. Было бы жестоко спрашивать Навата, кем он вообразил себя, что стал вмешиваться в человеческие распри. Было бы жестоко указывать ему, что домашние рассыльные знают о войне больше, чем он. Нет уж, лучше она успокоится и возьмет себя в руки.
Вечером, когда Али вошла в большую комнату для встреч заговорщиков, то все "руководители уже были на месте. Улазим, Фесгао и Окобу стояли, глядя на большой деревянный сундук. Остальные сидели, отодвинув свои стулья подальше от сундука, но тоже пристально смотрели на него.
– На нем заговоров нет, – сказала Окобу. Она посмотрела на Али, когда та закрыла за собой дверь.
Улазим кивнул Али.
– Подойди-ка, взгляни, – пригласил он, – его нашли на крыльце дома Темайда сегодня утром, с пришпиленной запиской: «Для особы дважды королевской крови».
Али кивнула. В пророчестве, в котором говорилось об освобождении Архипелага, главным человеком была королева, в которой текла кровь двух королевских династий. И заговорщики, и повстанцы считали, что это Сарэй, которая по отцу была Риттевон, а по матери – Хайминг.
– Они перевезли это к нам под строжайшим секретом. Темайда страшно перепуганы, – добавил рэка.
Али усмехнулась. Для семьи, которая в течение трех столетий втайне растила потомков линии Хайминг, Темайда что-то слишком пугливы. Впрочем она передумала. Возможно, именно эта пугливость и помогла им выжить.
– Окобу и Юсуль говорят, что на нем магии нет, – сказал Фесгао. – Хотя все равно надо быть осторожнее.
Али встала перед сундуком на колени и внимательно рассмотрела его. Обычный сундук, кованный железом и запертый на замок. Она сбегала к себе в комнату за отмычками. Маленький Трик высунул голову из ее пояса, когда Али взяла свернутый кусок материи, в котором хранились ее инструменты.
– Весело? – спросил он.
– Возможно, нет, – пробормотала Али. – Кто-то играет с нами в какую-то игру, но я готова заложить свой саронг – это именно то, чем кажется: посылка. Ничего веселого. Прячься, давай.
Трик всунул голову обратно со звуком, напоминающим легкий вздох.
Али заглянула в замочную скважину и магии там не обнаружила. К тому моменту, как она попробовала три отмычки, она уже знала этот механизм, как свои пять пальцев. Еще пара отмычек – и дело сделано. Замок открылся. Али забрала его себе на память и откинула крышку. Внутри лежали мешки с круглыми восковыми печатями на шнурках. Али вытащила один. Он был тяжелым, внутри позвякивал металл. Толстая печать синего воска, блестящая с одной стороны и матовая с другой. Сердце Али забилось. Она всегда любила подарки из дома.
Она достала из-под саронга нож, взяла его за лезвие и ударила рукояткой по блестящей стороне печати. Верхний слой разбился вдребезги, как и должен был, и под ним обнаружилась еще одна печать. На синем воске этой настоящей печати была металлическая эмблема: крохотный меч, пробивший крохотную корону. Шнурки ослабли, и мешок раскрылся. Он был полон серебряных и золотых монет, разного времени и происхождения.
Али приподняла мешок, разглядывая печать. Улазим отобрал его и нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121