Эджклифф и его жена, оба чистокровные луарины, участвовали в заговоре рэка, что необычайно радовало Али. Каждый случай, когда луарины помогали рэка, был лишним кирпичиком в стену между тихим сосуществованием и кровавой резней. Все темнята наперебой сообщали о реакции людей на арест герцога и поджог рабских бараков. И рассказы эти были так похожи, что Али попросила Трика сообщать ей только важные новости и, по возможности, не повторяться.
С Тонгканга от Навата не приходило никаких вестей. Он еще был в дороге. День-два придется подождать. Али велела себе прекратить думать на эту тему. «Ты сказала ему, что должна сосредоточиться на восстании, вот и сосредоточивайся», – проговорила ее сознательная половина.
Час послеобеденного отдыха заканчивался, когда добровольная помощница, работавшая в Среднем городе, пришла в комнату для встреч, чтобы поговорить с Али. Это была стройная молодая женщина-рэка.
– Петушок кричит в полдень, – назвала она пароль, данный ей кем-то из команды Али.
– Значит, пора петушку в кастрюлю, – дала Али условный отклик, означавший, что ей можно свободно передавать информацию. Али не видела раньше этой девушки. Возможно, та даже не знала, кто такая Али. Главное, девушка нашла нужную комнату и услышала правильный отклик.
– Сегодня утром, когда Королевский дозор пришел арестовывать герцогиню Номру и всю семью, никого в доме не было, – сказала швея, – их всех и след простыл. И рабы, и слуги – все ушли, до единого. Дозор забрал кое-что из имущества, но драгоценности миледи и ее семьи и вся их казна исчезли.
– Что-нибудь еще? – спросила Али. Швея кивнула.
– Пять арестов. Двух луаринов обвинили в продаже книг о ядах и магии рэка. Одного арестовали за неуплату налогов. Взяли печатника, который прятал дома карикатуры на регентов, чтобы распространить их потом по всему городу. Еще один арестованный – высокородный рэка, Мэйпан Клоулешат. Никто не знает, почему. На бумагах о его аресте стояла черная печать.
Али знала, что это означает: высокородный был арестован по личному королевскому приказу. Вручение такого приказа давало получателю возможность с честью покончить жизнь самоубийством, чтобы не страдать от унизительных допросов и казни.
«Может быть, это покажет высокородным рэка, что они могут потерять все, если не присоединятся к нам», – подумала Али.
– Это все? – спросила она девушку.
– Все, что мне известно. Но город кишит Королевскими дозорными, а регент приказал отряду конников патрулировать Средний и Торговый город. Беги от них, если встретишь. Они любят погонять людей плетками. Пусть твои беды улетят на вороньих крыльях, – она прикоснулась ко лбу в приветствии рэка и вышла из комнаты.
Али села за стол, размышляя над услышанным. Семья и домашние герцога Номру ухитрились скрыться из города или же спрятаться где-то в его пределах. С рэка у них не было никаких связей, так что заговорщики об аресте их предупредить не могли. Значит, им сказал кто-то другой. Али подозревала, что это кто-то из придворных. Следовательно, предупреждение пришло от луарина.
Зазвонили городские колокола, возвещая конец послеобеденного отдыха. Али пошла одевать Дов в дневную одежду.
Вскоре в дом Балитангов снова пришли гости. Сегодня их было еще больше – молодые люди и их родители. Наследники трех знатных семей окружили Сарэй, а их матери обнимались с Виннамин и Нуритин.
Сначала все сидели в большой гостиной и внутреннем дворике с прудом. Чувствовалось какое-то напряжение. Каждый раз, когда кто-то из молодых людей начинал говорить громче, бдительный материнский веер открывался с громким щелчком, и голос неосторожного сына утихал. Девочки щебетали наперебой, молчала только Сарэй. Она оставалась холодной и бесстрастной.
Прибыл отец Виннамин, Мэтфрид Фонфала, и герцогиня встала.
– Друзья мои, я думаю, что в Тиковой гостиной прохладнее, чем здесь. Уверена, наша молодежь не будет возражать, если мы покинем их. Пусть слуги останутся с ними.
Неспешно, будто бы только обещание прохлады придавало им сил, старшая половина гостей поднялась и последовала за герцогиней. Али проводила их взглядом. Она была совершенно уверена, что эти люди составляли ядро луаринского заговора. В любом случае, она скоро узнает об этом наверняка, потому что темненок Перышко уже поселился в Тиковой гостиной.
Али думала, что Дов пойдет за взрослыми, но она осталась. Она беседовала с Займидом, все остальные кавалеры крутились вокруг Сарэй. Али еще раз поразилась уму этого целителя из Картака. Займид и Дов вскоре так увлеченно обсуждали идею создания императорских благотворительных больниц, что Али могла поклясться: Дов ничего больше не видит и не слышит. И ошиблась. Когда лакей объявил о приходе Имгехай Кеши, жрицы Черного бога, служившей в самом большом храме города, Дов вежливо прервала беседу, чтобы представить ей Займида. На жрице было ее храмовое одеяние, но капюшон был откинут, и это означало, что она сейчас не на духовной службе. Имгехай Кеши, Займид и Дов поговорили недолго, потом Дов извинилась перед Займидом и повела жрицу к выходу из комнаты. Али видела, как Займид посмотрел им вслед. В его темных глазах светились интерес и тревога.
Трик вытянулся к уху Али.
– Перышко говорит, что пришли Дов и Имгехай.
Али сжала пальцы. Жрица занимала высокую ступень в храмовой иерархии. Хорошо бы заполучить ее в помощники.
«Эти собрания луаринов не представляют угрозы Короне, – подумала Али. – Ясно же, что они только говорят и говорят, и ничего не делают. Но это измениться. Если этих людей вообще можно приспособить к делу, то им придется начать действовать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121