Ворота тюрьмы раскрылись и выпустили на свободу мужчину. Он был среднего роста, чуть полноват, лет тридцати, одетый в легкое пальто и шляпу, из-под которой выбивались светло-рыжие волосы.
Через несколько минут к воротам тюрьмы подъехала еще одна машина. Полицейский открыл зарешеченную дверь, и из машины вышла молодая, миловидная женщина в пелерине по моде того времени и длинной до каблуков юбке. Она подошла к мужчине, стоявшему у ворот тюрьмы, и стала с ним рядом.
Чиновник, отвесив легкий поклон, спросил:
– Месье Литвинофф?
Затем, не ожидая ответа, обратился к женщине, привезенной из тюрьмы «Сен-Лазар»:
– Мадам Ямпольская?
Мужчина и женщина подтвердили, что они именно те, кого назвал чиновник. Тот вынул из папки бумагу и деревянным голосом зачитал приказ министра внутренних дел Французской Республики:
– Мадам и месье, объявляю вам решение французского правительства. С сегодняшнего дня вы свободны, вам надлежит покинуть Францию.
– Благодарю, месье, но наша благодарность относится не к официальным властям, а к господину Жану Жоресу. Итак, мы свободны?
– Да. Госпожа Ямпольская пожелала выехать в Бельгию. Вам, месье Литвинофф, надлежит выехать за пределы Франции как можно быстрее. Желательно сегодня же. Сержант полиции сопроводит вас до бельгийской границы. В какую страну вы намерены отправиться?
– В Англию. Но только не сегодня.
– Почему?
– У меня нет ни сантима. Я должен заработать на поездку через Ла-Манш.
– Этот вопрос может решить только министр внутренних дел, – ответил представитель префектуры.
Разрешение задержаться в Париже было дано. Литвинов устроился на работу в сапожную мастерскую, две недели чинил туфли и ботинки парижанам, заработал кое-какую сумму и даже успел сделать себе в частной клинике небольшую хирургическую операцию. Не обошлось и без курьеза. Хирург уложил Литвинова на операционный стол и дал ему хлороформ. Проснувшись, Литвинов увидел сквозь туман такую картину: хирург целовался со своей ассистенткой. О пациенте они забыли. Впрочем, операция сошла вполне благополучно.
Через несколько дней после операции Литвинов выехал из Парижа на север, пересек Ла-Манш и оказался в огромном туманном городе.
Начался лондонский период жизни российского революционера, длившийся десять лет.
Глава пятая
Лондонские годы
В Лондоне Литвинов поселился в районе Кемдонтаун. Сначала он хотел было снять комнату по объявлению в любом районе Истэнда, где проживает пролетариат и интеллигенция, но друзья из эмигрантской колонии посоветовали ему Кемдонтаун – крупный рабочий район, в котором жили Железнодорожники и транспортники, обслуживавшие вокзалы Кингс-Кросс и Сент-Панкрас.
Хозяйка коттеджа, куда заглянул Литвинов, запросила недорого, сказала, что готова заботиться о завтраке постояльца, если он того хочет, мило улыбнулась, но тут же заметила, что узкая кровать в комнате Литвинова предназначена только для одного человека, а в остальном его частная жизнь никого не интересует.
Литвинов сказал, что принимает условия, и уехал за вещами. Вечером, когда он возвратился, на лестнице ему повстречался полицейский. В упор разглядывая Литвинова, полицейский шел прямо на него. Литвинов машинально остановился, раздумывая, что делать – идти в свою комнату или извиниться, сказав, что ошибся адресом. Полицейский продолжал спускаться с лестницы, чеканя шаг. Поравнявшись с Литвиновым, он неожиданно улыбнулся, кивнул головой и ушел. Полицейский оказался мужем хозяйки. Первым побуждением Литвинова было поискать другое жилье, но, поразмыслив, он решил, что «собственная» полицейская охрана не худший вариант, и остался на квартире.
Оказавшись в Лондоне, Литвинов ни на минуту не желал погрузиться в ту сравнительно тихую полумещанскую жизнь, какую вели иные эмигранты, напуганные столыпинщиной и не верившие больше в успех революционного дела. Материальная неустроенность, тяжкий быт эмигрантской жизни еще больше способствовали этому пессимизму, и российская колония в Лондоне пребывала в настроении весьма подавленном.
Центр эмигрантской жизни в начале весны находился в помещении «Культурного объединения германских рабочих». Русские эмигранты в 1910 году создали свое объединение – «Кружок имени Герцена», располагавшийся на Шарлот-стрит, близ Британского музея. Помещение представляло собой небольшой зал весьма непритязательного вида. На полу и вдоль стен лежали гимнастические снаряды. Эмигранты приходили туда часто с детьми, ибо не на кого было их оставить. В клубе были разные кружки, устраивались вечеринки и концерты. Здесь же разгорались ожесточенные политические споры о путях развития русского революционного движения, о причинах поражения революции 1905–1907 годов. Спорили до хрипоты, забыв о бегающих под ногами ребятишках, о заботах, обо всем на свете. После всего пережитого Литвинов понимал, что в Лондоне он теперь надолго. Надо было решить и материальную проблему, попросту говоря, зарабатывать деньги на жизнь, пусть самую скудную, но от этого никуда не уйдешь. Друзья сказали, что познакомят его с Файтельсоном. Он поможет. Кто же был этот Файтельсон?
В конце 90-х годов XIX века из России в Англию эмигрировал мещанин Файтельсон Вольф Лейбович. Эмигрант поселился в Лондоне и занялся небольшой коммерцией. Но кризисы, поражавшие английский деловой мир, не обходили Файтельсона. Торговлишка его лопалась, и он прогорал. Тогда Файтельсон становился простым уличным торговцем, не гнушался никакой работой и выплачивал кредиторам хотя бы часть долга. Поскольку далеко не все банкроты так поступали, честность мещанина Файтельсона была замечена, и произошло знаменательное для него событие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168