Худой рыжебородый Лозовский сказал: «Какие у нас шансы?… Мы одиноки… Толпа - против обученных солдат!»
К югу и юго-западу от Петрограда Советы бежали от Керенского, а гатчинский, павловский и царскосельский гарнизоны раскололись: половина хотела оставаться нейтральными, а остальные без офицеров в хаотическом беспорядке отходили к столице.
В залах был развешен следующий бюллетень:
«Из Красного Села. 28 октября, [68] в 6 час. утра.
Передать всем адресам Наштаверх, Главкосев, Начвосев, всюду и всем, всем, всем.
Бывшим министром Керенским по адресу всюду и всем дана заведомо ложная телеграмма о том, что войска революционного Петрограда добровольно сдали оружие и присоединились к войскам бывшего правительства, правительства измены, и что солдаты получили приказание от Военно-революционного комитета отступать. Не отступают и не сдаются войска свободного народа. Из Гатчины наши войска вышли ради избежания кровопролития между собою и своими заблуждающимися братьями казаками и для того, чтобы занять вне города более удобное положение, которое теперь настолько прочно, что если бы Керенский и его ближайшие соратники удесятерили свои силы, то всё равно тревожиться не приходится. В наших войсках настроение прекрасное. В Петрограде всё спокойно.
Начальник обороны города Петрограда
и Петроградского района подполковник Муравьёв ».
Когда мы выходили из Военно-революционного комитета, в комнату вошёл мертвенно бледный Антонов. В руках его была какая-то бумага.
«Разошлите это!» - сказал он.
«Всем районным Советам рабочих депутатов
и фабрично-заводским комитетам.
Приказ
Корниловские банды Керенского угрожают подступам к столице. Отданы все необходимые распоряжения для того, чтобы беспощадно раздавить контрреволюционное покушение против народа и его завоеваний.
Армия и Красная гвардия революции нуждаются в немедленной поддержке рабочих.
Приказываем районным Советам и фабрично-заводским комитетам:
1) Выдвинуть наибольшее количество рабочих для рытья окопов, воздвигания баррикад и укрепления проволочных заграждений.
2) Где для этого потребуется прекращение работ на фабриках и заводах, немедленно исполнить.
3) Собрать всю имеющуюся в запасе колючую и простую проволоку, а равно все орудия, необходимые для рытья окопов и возведения баррикад.
4) Всё имеющееся оружие иметь при себе.
5) Соблюдать строжайшую дисциплину и быть готовыми поддержать армию революции всеми средствами.
Председатель Петроградского Совета раб. и солд.
депутатов народный комиссар Лев Троцкий .
Председатель Военно-революционного комитета
главнокомандующий округом Николай Подвойский »
Когда мы вышли из Смольного и очутились на тёмной и мрачной улице, со всех сторон неслись фабричные гудки, резкие, нервные, полные тревоги. Рабочий народ - мужчины и женщины - выходил на улицу десятками тысяч. Гудящие предместья выбрасывали наружу свои обтрёпанные толпы. Красный Петроград в опасности! Казаки!… Мужчины, женщины и подростки с ружьями, ломами, заступами, мотками проволоки, патронташами поверх своей рабочей одежды тянулась по грязным улицам к югу и юго-западу, к Московской заставе… Город никогда не видал такого огромного и стихийного людского потока. Люди катились, как река, вперемежку с солдатскими ротами, пушками, грузовиками, повозками. Революционных пролетариат шёл грудью на защиту столицы рабочей и крестьянской республики!
Перед дверью Смольного стоял автомобиль. К его крылу прислонился худой человек в толстых очках, под которыми его покрасневшие глаза казались ещё больше. Засунув руки в карманы потёртого пальто, он через силу произносил какие-то слова. Тут же беспокойно похаживал взад и вперёд рослый бородатый матрос с ясными молодыми глазами. На ходу он рассеянно поигрывал неразлучным огромным револьвером синей стали. Это были Антонов и Дыбенко.
Несколько солдат пытались привязать к подножке автомобиля два велосипеда военного образца. Шофёр резко протестовал. Он говорил, что велосипеды поцарапают эмаль. Конечно, он сам большевик, а автомобиль реквизирован у какого-то буржуя; конечно, на этих велосипедах поедут ординарны, но всё-таки его шофёрская профессиональная гордость была возмущена… И велосипеды остались на месте…
Народные комиссары по военным и морским делам отправлялись инспектировать революционный фронт, где бы он ни находился. «Нельзя ли нам будет поехать вместе с ними?» - «Разумеется, нет! В автомобиле всего пять мест - для двоих комиссаров, двоих ординарцев и шофёра». Тем не менее, один мой русский знакомый, которого я назову Трусишкой, преспокойно уселся в автомобиль и, несмотря ни на какие просьбы, не соглашался очистить место…
У меня нет никаких оснований не верить рассказу Трусишки об этом путешествии. Уже на Суворовском проспекте кто-то из ехавших вспомнил о еде. Объезд фронта мог затянуться на три-четыре дня, а местность была не слишком богата продовольствием. Остановили машину. У кого есть деньги? Военный комиссар вывернул все свои карманы - в них не оказалось ни копейки. Комиссар по морским делам тоже оказался банкротом. Не было денег и у шофёра. Трусишка купил провизии.
Когда они заворачивали на Невский, у автомобиля лопнула шина.
«Что делать?» - спросил Антонов.
«Реквизировать другой автомобиль!» - предложил Дыбенко, размахивая револьвером.
Антонов встал среди улицы и замахал проезжающей машине, у руля которой сидел какой-то солдат.
«Мне нужна эта машина», - заявил Антонов.
«Не дам!» - ответил солдат.
«Да вы знаете, кто я такой?» - и Антонов показал бумагу, в которой значилось, что он назначен главнокомандующим всеми армиями Российской республики и что все и каждый обязаны повиноваться ему без всяких разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138