Вокруг мужчин, занявших место за столом, суетились слуги, подливая вино.
– После того как убили префекта, Лашоме отказался выбрать нового, и мы, – пожилой торговец огляделся, словно ища поддержки у собравшихся, – решили, если король и его наместник не могут защитить нас, мы сами найдем себе господина.
Купец с тонкими чертами лица нетерпеливо взмахнул рукой.
– Нет, нет! Дело не только в этом. После смерти префекта Симон Карл приехал к нам и недвусмысленно заявил, что мы должны присягнуть его хозяину, барону Артузу, и принять в качестве префекта барона Понса Верне, если хотим жить спокойно. А что нам оставалось делать? Вы видели, в каком состоянии наши деревни и пашни. Только Андлу еще не тронули…
– Барон Артуз? – переспросил Лэр. Он знал только одного барона Артуза – Рауля де Конше.
– Да. Мы не знали, что Карл и новый префект будут забирать себе деньги, которые должны поступать в королевскую казну.
Николетт, задремав от тепла камина, вздрогнула при упоминании имени любовника Изабеллы.
Полный человек в синей тунике пожаловался:
– А теперь король требует нашего вклада в казну. Что нам делать? Мы не в состоянии противостоять Карлу и его хозяину.
Услышав эти слова, Николетт внезапно подумала: Изабелла не случайно предложила заточить ее в Гайяр, поскольку здесь распоряжается Рауль де Конше. Уже более внимательно прислушиваясь к беседе, она услышала, как один из собравшихся сказал:
– Я точно знаю, что деньги хранятся в сундуке в доме префекта.
– И решать все нужно быстро, – вставил кто-то.
– А где найти префекта? – спросил Лэр.
– Он занимает дом сборщика налогов на центральной площади.
– Исчезла целая семья. В этом доме до сих пор пахнет убийством, – сказал невысокий плотный человек. – И мы тоже в этом виновны не менее других, – возмущенный ропот встретил эти слова, но человек решительно продолжал: – Мы знали о планах префекта, но ничего не сделали, чтобы помешать им. Жадность. Да, речь идет о трусости и жадности, монсеньор. После смерти сборщика налогов о наших долгах, естественно, забыли. Я все сказал!
– А что мы могли сделать?
– Разве мы могли предотвратить убийство?
– У нас семьи!
Голоса звучали все громче и громче. Многие пожимали плечами, другие смущенно переглядывались. Прошло не меньше часа, прежде чем Лэр встал со скамьи, заканчивая собрание. Но то один, то другой торговец подходил к нему, делясь своими бедами, и Николетт казалось, что жители Андлу никогда не отстанут от де Фонтена.
Когда собрание окончилось, дворик после жаркой приемной мэра и шума голосов показался Николетт удивительно прохладным и тихим. Слуга привел из конюшни лошадей, и они поехали в сторону рынка. Путь, который выбрал де Фонтен, шел мимо дома префекта. Это было трехэтажное строение из камней и бревен, несколько отличающееся от близлежащих. Низкая ограда отделяла двор от непролазной грязи проулка. Перед дверью, покрашенной яркой голубой краской, женщина в коричневом платье сметала опавшие листья с вымощенной булыжником дорожки.
Проезжая мимо, Лэр заметил позади дома конюшню и рядом с нею – несколько мужчин, наблюдающих за тем, как подковывают лошадь.
Николетт, которая ехала позади Альбера, не слышала о чем говорили Лэр и Жюдо, до нее доносились только их приглушенные серьезные голоса, но, судя по озабоченному тону, они обсуждали план нападения.
После того как они проехали дом на площади, Николетт обернулась и увидела четырех мужчин, выходящих из главной двери, видимо, солдат – в кольчугах и с мечами на боку. С этой точки зрения дом походил на форт, готовый к обороне.
Всадники выехали на торговую площадь. Порыв ветра поднял в воздух гусиный пух.
Жюдо развернул лошадь и пустил ее галопом вниз по холму в сторону моста.
– Куда он? – спросила Николетт.
– Ему нужно поговорить с моим управляющим Риго, – отозвался Лэр довольно дружелюбно, но у него явно не было особого желания перекрикивать призывы рыночных торговцев и стук копыт. Рынок беспорядочно расстилался на поле, по которому множество людей бродило между прилавков с товарами. Над всем стоял запах свежеиспеченного хлеба и жареного мяса.
Они оставили лошадей под навесом, привязав к перекладине и оставив дежурного. Спешившись, жители замка Гайяр слились с толпой покупателей. У жаровни, на которой тушились бобы, пеклись пироги, и кипятилась вода в железном чайнике, Лэр решил всех угостить. Запах дрожжевого теста, приправленного медом, наполнил ноздри. Теплый пирог приятно согревал пальцы.
Глазам путников предстали яркие краски рынка, забавные сценки. Взгляд Николетт упал на прилавок с тканями. Она залюбовалась шелковыми шарфами самых разных расцветок. Лэр, который невольно следил за ней, подошел к прилавку.
– Вы хотите такой шарф?
– Нет, нет, он мне не нужен.
– Но они прекрасны, не правда ли?
Николетт отвернулась, но даже невнимательному наблюдателю было бы ясно, что шарфы покорили ее сердце.
– Выберите один, – просящим тоном сказал Лэр.
– Нет.
– Да. Выберите.
Де Фонтен оглядел прилавок и взял оранжево-желто-зеленый шарф, более яркий, чем одежда циркача, и протянул его Николетт.
– Если вы сами не выберете, я куплю вот этот и заставлю вас его носить. А что ты думаешь, Альбер?
– Поменять будет трудно, – отозвался тот с усмешкой, сильно покраснев. Парню уже давно исполнилось четырнадцать и он прекрасно понимал, что скрывалось за долгими взглядами, которыми обменивались его хозяин и эта леди с глазами оленя.
После долгих колебаний Николетт выбрала розовый шарф с едва заметным алым узором – он как раз подойдет к ее шерстяному платью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86