— Не беспокойтесь, Алексей Петрович, все будет отлично, — ответил Хаврошин, слегка улыбаясь.
Уже через неделю Алексей Петрович удивлялся, как это он мог сомневаться. Максим оставил свой пост через два дня после того, как Михаил пришел на работу. Оказалось, что в системах безопасности он разбирается ничуть не хуже Максима. Чтобы до конца быть уверенным в способностях парня, Алексей Петрович подошел к Максиму, когда тот собирался уходить.
— Скажите, Максим, что вы думаете о Михаиле?
— Знаете, Алексей Петрович, он настолько хороший специалист, что я бы посоветовал ему либо разрабатывать системы охраны, либо грабить банки.
— Грабить банки… — задумчиво повторил Алексей Петрович. — Спасибо, Максим.
Но повода для волнений Михаил не подавал. Работал он хорошо, постепенно познакомился с персоналом музея, и все работники просто не чаяли в нем души. Никто и никогда не замечал его пьяным, даже слегка выпившим. Охрана музея велась образцово, и в скором времени все хулиганы, которые до этого времени частенько уродовали музейное оборудование и били стекла, были отловлены и переданы милиции.
Вначале Алексей Петрович часто заглядывал в операторскую, но потом, убедившись в том, что там всегда идеальный порядок, стал приходить все реже и реже, а вскоре и вовсе перестал. Жизнь в музее постепенно вошла в обычную колею и потекла тихо и размеренно, как это всегда бывает в музеях: день сменялся другим, и каждый мало чем отличался от предыдущего. Алексей Петрович встречал Михаила, только когда закрывал музей. А потом и еще реже, поскольку тот, оформившись еще и на ставку ночного сторожа, стал оставаться в музее на ночь.
Все так и шло — мирно и без происшествий. Однажды, правда, спокойное течение жизни музея было нарушено.
Михаил вошел в кабинет директора, как обычно бесшумно, и, сев на предложенный стул, сказал:
— Алексей Петрович, что-то неладно.
— Что вы имеете в виду, Миша?
— Понимаете, обе камеры на северной стороне здания музея в одно и то же время зафиксировали яркую вспышку.
— Ну и что, вы думаете, это может значить?
— Может быть, ничего. А может быть, что кто-то фотографирует расположение камер наблюдения.
— Ну, полноте вам, Миша! Конечно, фотографирует, но только не наши камеры, а музей или новую часовню на площади, или вообще что угодно. Здесь же центр, а сейчас лето, туристов полно.
Они еще немного поговорили и разошлись по своим делам. Вскоре Алексей Петрович вовсе забыл об этом разговоре и занялся повседневными делами. К тому же на следующий день вернулся из Москвы Годящев, владелец коллекции икон, и директор пустил все свои силы на то, чтобы на этот раз не упустить возможность и устроить-таки выставку.
Но опасения Алексея Петровича оказались напрасными. Годящев сам позвонил ему и назначил встречу для подписания уже давно готового договора. Они встретились в кабинете директора музея на следующий же день после возвращения коллекционера. Годящев приехал один и сразу поднялся к Алексею Петровичу.
Сергей Викторович был большой человек, как в прямом, так и в переносном смысле. Он был высок и широк в плечах. На лице его всегда, независимо от ситуации, было недовольное выражение. Одевался он скромно. Кроме серебряной цепочки, хотя и довольно толстой, на шее и небольшой аккуратной золотой печатки на мизинце, никаких украшений не носил, несмотря на то, что при желании мог бы увешать себя золотом с головы до ног. Сейчас у него были короткие волосы, но когда он был помоложе, то носил длинную челку и был похож на Элвиса Пресли.
Это был очень богатый человек. Он мог бы, например, запросто купить парочку самых известных в нашем отечестве монополистов, чьи лица чуть ли не ежедневно появляются на телеэкранах. Но натура его была такова, что он не хотел высовываться и не любил хвастаться своим богатством. Единственное, что он позволил себе в угоду своему самолюбию, это выставка бесценной коллекции, которую он собирал всю жизнь. Коллекционированием икон он увлекся еще в застойные времена и немало за это пострадал. Его даже однажды чуть не посадили, но, слава богу, помог один знакомый из городской прокуратуры. И вот теперь Годящев решил выставить свою коллекцию напоказ.
Войдя в кабинет директора музея, он вежливо поздоровался и сел на стул около стола.
— Здравствуйте, Алексей Петрович, — сказал он тихим, но сильным голосом. — Давайте сразу перейдем к делу, у меня очень мало времени. Вот договор, тот самый. Но мои адвокаты сделали в нем несколько изменений относительно безопасности коллекции.
— Что же они изменили? — поинтересовался Алексей Петрович.
— Внесли некоторые дополнения. Теперь по договору вы несете полную ответственность за коллекцию во время пребывания ее в вашем музее. Если вы согласны, то давайте подпишем договор, потом мои люди осмотрят музей и оценят его оборудование с точки зрения организации охраны. Как только все закончится, мои помощники привезут иконы.
— Хорошо, — ответил Алексей Петрович, — только я перечитаю договор, с вашего позволения.
— Конечно, читайте, — Сергей Викторович слегка откинулся на спинку стула.
Прочитав договор и убедившись, что все составлено верно, Алексей Петрович легким уверенным росчерком поставил подпись и передал один экземпляр договора своему собеседнику.
— Все в порядке.
— Отлично! — отозвался Годящев и, вынув из кармана трубку сотового телефона, стал отдавать распоряжения твердым голосом человека, привыкшего управлять.
На следующий день Алексей Петрович пришел в музей на полтора часа раньше.
1 2 3 4 5 6 7