— Ты должна делать вид, что не слышала команды открывать огонь. Запомни, ничего не было. Тебя схватили. Потом связали и куда-то увезли. Теперь возвращают. Ты меня ненавидишь, ничего не знаешь. Просто радуешься, что вернулась домой. Штыря нужно хотя бы немного утихомирить.
— А ты не боишься? — Люсьен смотрела на меня во все свои огромные глаза, и я почувствовала, что от ответа на этот простой вопрос зависит, как сама она будет себя вести дальше. Изобразить из себя бесстрашную черепашку-ниндзя перед кодлой мужиков с оружием? Сделать вид, что я — Кощей Бессмертный, знаю тайну вечной жизни и потому не боюсь быть убитой?
— Боюсь, конечно, — сказала я просто. — Но об этом нельзя думать, иначе ничего не получится. Страшнее всего, когда накрывают врасплох и пригвождают ночью к собственной постели, например…
— Примерчики у тебя, — передернулся Виталий. — Слушай, я уже и не рад, что в такое дело впутал тебя. Может, я сам как-нибудь разберусь?
— Нет уж, поздно. Штырь и его штырята все равно меня будут искать, как самого опасного свидетеля. Остальных — либо убили, в чем я все же сомневаюсь — зачем вешать на себя сразу столько мокрых дел? — либо так пригрозили, что они до конца своей жизни не пикнут про этот новогодний праздничек, — сказала я, невольно вспомнив, как красиво переливалась шарами и гирляндами елка во время званого обеда. — Теперь у меня иного пути нет…
— Ну дела… — удивился Виталик. — Я думал, ты так, проследишь за кем-нибудь потихоньку, справки наведешь всякие…
— Ты что-то, друг, путаешь. Про архив рассказываешь. Или про научную библиотеку. Работа частного детектива — совсем из другой оперы…
— Я уж вижу, — сказал Виталик. — Только не знал тогда, что ты этим занимаешься, что ты… такая…
Стоп. Никакой лирики. Хотя горячий грог по рецепту Вахтанга плюс вино и мягкие волны ковра так и уводили мысли совсем в ином направлении. Интересно, а сколько раз эта рыба с бриллиантами в брюхе молча наблюдала здесь любовные сцены? А сама она, золотая-перламутровая, с кем-нибудь трахается или проживает в своем царстве в гордом одиночестве, только подсматривает да завидует? Кажется, я начинала заводиться в ненужную сторону. Стоп. Сейчас предстоит важный момент.
То, что представлялось мне наиболее трудным, я бы даже сказала, невозможным — услышать в телефонной трубке хрипловатый голос Штыря, оказалось делом нескольких минут. Люсьен набрала номер его мобильного, проныла в трубку, что ее мучитель хочет поговорить.
— Выкупи меня, прошу! Сделай что-нибудь. Я хочу домой, — прокричала Люсьен так убедительно, что я даже усомнилась — может, и вправду хочет в свой дворец с кровавыми дорожками? Виталик тоже смотрел на свою бывшую супругу с напряженным интересом.
— Ну как, похоже? — шепотом спросила у него Люсьен.
— Артистка, бля, — согласился Виталик.
— Тебе что надо, Даша? — тем временем спрашивал меня незнакомый голос Шурупчикова, по которому было ясно, что тот шутить не любит. — Пусть девка домой едет, а с тобой мы потом поговорим…
— Во-первых, я не Даша. И потом — я отпущу ее, если вы гарантируете мне личную безопасность и не будете больше преследовать.
— Это как же я тебе ее гарантирую, — усмехнулся в трубку Штырь. — Я что, господь бог, что ли? А вдруг ты под машину или под поезд попадешь? Или тебе с крыши на голову сосулька упадет? Ведь всяко бывает, точно?
— Бывает. В свою очередь, я обещаю обо всем молчать. Только Тамару отпустите. С которой мы вместе приехали.
— Томку? Она что, подружка твоя?
— Какая вам разница? Может, и подружка, — ответила я, вспоминая низенькую тетеньку с кривыми ногами, которую утром увидела впервые в жизни.
— Идет, — с легкостью согласился Штырь. — Специально мы с тобой больше встречаться не будем. Бабу верни — и будем квиты. Томка твоя ночью дома ночевать будет, она мне на хер не нужна… Только интересно узнать, что ты за штучка. Не Дарья, говоришь?
— Какие гарантии? — спросила я Штыря.
— Никаких. Живи — и вся гарантия. Я свое слово сказал, — начал злиться он на другом конце телефона. — Где баба моя?
Врет, естественно. Сам спит и видит, как меня сцапать, продумывает систему охотничьих ловушек и капканов. Сейчас ему и баба никакая не нужна. Никакая, кроме меня. Ну это мы еще посмотрим, на что ты, Шурупчиков, способен.
— В восемь утра она будет стоять на ступеньках гастронома «Вкус победы». На главном проспекте Тарасова. Магазин работает круглосуточно, оттуда ее и заберешь. Через час я тебе позвоню. И смотри — не устраивай больше под Новый год таких шабашей, а то Дед Мороз забодает, — разозлилась я почему-то и сморозила непонятно откуда взявшуюся в голове ерунду.
При чем здесь Дед Мороз? Почему забодает? По-моему, я всерьез нуждалась в хорошем отдыхе, пока дело не дошло до психиатра.
— Жопа он, Новый год, — дала я краткую характеристику Штырю после телефонного разговора. — Ты слышала? В восемь утра, на ступеньках «Вкуса победы»…
— Слышала, — обреченно вздохнула Люсьен. — Как скажешь.
Я нарочно назвала именно этот гастроном, расположенный у пешеходной зоны любимого проспекта, куда запрещен проезд автотранспорта. К магазину можно пройти только пешком, минут пять хода и с одной, и с другой улицы. Кроме того, ступеньки магазина хорошо просматриваются из соседнего дома, где живет моя лучшая подруга Светлана, которую придется сегодня раненько с утра потревожить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48