- Все! Еще он шаг сделает - я калека! Весь позвоночник отбил зараза! Тебе хорошо, у тебя хоть жировая прослойка есть, а я...
- Экзотика! Элефант.
- Какая ещё экзотика - б-баня! И выпить толком нельзя - с полстакана развозит! Где ж конец-то маршруту, шеф?! - Не унимался, причитая, Борис.
- Элефант? - снова спросил Вадим у погонщика.
Погонщик, кивавший всю дорогу, обернулся и ответил, ему с покровительственным сочувствием: - Слон.
Оба пассажира разинули рты.
- Все, Борис, - прервал минутное молчание Вадим - Наша взяла! клюкнул носом Вадим и задремал.
В сон клонило и Бориса. Еще несколько дней назад он с восторгом предвкушал, как окажется на экзотической земле, где цветут орхидеи, где девушки обожают белых мужчин, где море, белый песок, пальмы и марихуана...
Но экзотика оказалась не в том, и совсем не такой, какой они её себе представлял, она ошарашивал, как бы он не был он готов к ней, вспоминая, виденное ранее по телевизору. Уже дорога показалась ему тяжелым бредом пьяного воображения. В самолетике экономили каждый сантиметр, отчего колени пассажиров впивались в следующее сиденье. В таких условиях надо было продержаться восемь-девять часов, как сказали. Народу в салоне было немного - не сезон. Но народ оказался бравый. Едва стюард сообщил, что на борту самолета во время полета курить запрещается, а за курение штраф в четыреста долларов - все захохотали и закурили разом. Летная команда даже и не попыталась остановить это безобразия, видимо привыкла. Не штрафовать же всех пассажиров подряд?.. А вдруг они ещё забастуют и потребуют парашюты? От этих, что летают в Таиланд, можно было ожидать всего, тем более в период наступления жары: детей, инвалидов и стариков на борту не было - только из тех, у кого здоровье покрепче. Крутой народец. Такие штрафы платить не будут. В крайнем случае, морду командиру набьют - бывало, говорили, и такое. Экстренной посадки совершать негде - под крылом страны иных цивилизаций - не поймут.
Через час плотно зажатые тела пассажиров стали затекать - началось тихое, мирное пьянство. Каждый про себя рассчитывал оклематься к моменту посадки. Но очень скоро оказалось, что самолет прибудет в Таиланд, не как обещалось - через восемь часов, а через двенадцать. Народ почувствовал, что его заманили в ловушку и начал неосознанно колобродить. Мужики, под два метра ростом, лет под тридцать, килограмм под сто двадцать, но по подростковому обращавшиеся друг к другу: "пацаны", носились по узкому проходу, оглядываясь неосмысленными взглядами. С кем-то братались, с кем-то ругались, с кем-то распивали на троих, менялись местами ради бесед, ходили туда-сюда, обтирая друг другу пятые точки в узком проходе и, казалось, раскачивали самолет. К ним прибавились лунатично порхающие девицы все лет за сорок, все блондинки и презрительны взглядом.
Когда самолет приземлился в Карачи на заправку, командир корабля объявил на весь салон странную фразу касающуюся вроде только обслуживающего персонала:
- В экстренном случае действовать согласно указу номер тысяча восьмой.
Люди уже так наквасились к тому времени так, что никому и в голову не пришло спросить у стюардов - что это значит. А стюарды тем временем попросили из уважения к особенностям и традициям Пакистана спрятать все спиртное, а также пустые бутылки. Курить на территории аэропорта, естественно, запрещалось. Выходить из самолета также.
Самыми послушными оказались как ни странно "пацаны". Они даже не проявили должного любопытства, не прильнули к иллюминаторам, а тут же заныкав под себя бутылки, откинули головы на сиденья и захрапели. Запах перегара угрожающе сгустился. Послышался громкий женский комментарий, но вовсе не по поводу перегара, икоты или храпа, - женщина, взглянув в иллюминатор, возмущалась тому, что её тут, видите ли, оскорбляют, пугая автоматами. Соседки поддержали её. Им не нравилось, что они не могут выйти из самолета, сходить в магазин "такси фри" и вообще, "что эти мужики в формах себе вообразили! Нас не запугаешь! Сейчас как вывалимся бабьим коллективом и: "каранты Карачи! Что они в нас, женщин, стрелять, что ли, будут?!" Тут стюарды открыли дверь в хвостовом отделении. И женщины тут же выразили желание взглянуть на этих вояк не через стекло, а в натуре.
- Пожалуйста ведите себя потише. - попросил их молодой стюард с явно испуганным выражением лица: - От них можно ожидать всего чего угодно.
- Что?! - Возмутилась единственная ярко-рыжая среди блондинок женщина: - Я им сейчас покажу!
Стюард попытался удержать его, но она вырвалась и понеслась по салону к выходу держа, словно факел перед собою огромный пластиковый бокал сухого вина.
Она выскочила на трап и, увидев бородатого, страшного, словно чеченский боевик автоматчика, направившего тут же на неё свое оружие, икнула и поковыляла назад.
- Ну что? Взяла Карачи? - съязвил Борис, когда она проходила мимо.
В ответ она, ошалевши взглянула на него, ещё раз икнула, неожиданно плеснула ему вино в лицо и пошла дальше. Борис вскипел, но Вадим крепко схватил его за руку. Борис выругался и утерся. Затевать свару на Пакистанской земле было как-то ни к чему. Но настроение испортилось.
Когда народ, совершенно изморенный, вывалился из самолета на землю доброй Сиамии, - казалось, это от их пота и турбин самолета так невыносимо парит, что воздух, словно в русской бане. Хотелось вырваться поскорее из этой прелости, избавиться от собственной слежалости. Вадим и Борис тут же рванули из ещё с трудом ориентирующейся толпы и первыми оказались в аэродромном вагончике. Стало попрохладней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131