Он ехидно оглядел посетителей притона:
– Что, господа наркоманы, попались? Кого вы тут изнасиловали?
– Виктор Ильич, – Откликнулся Василий, – Какие ж мы наркоманы? Мы так, просто... И не насиловали никого. Тихо все было...
– На то я и участковый, чтобы знать, где просто, а где сложно... Сигнальчик тут поступил. Крики были. Ну, а с тобой, Смекалко, мы долго разбираться не будем. Содержание притона, изготовление наркотиков, склонение к употреблению... Разврат, опять-таки... Если чего найдем – вылетишь из Москвы лет на десять!
– Да завязал я давно, а если кто то ко мне под балдой пришел – я за него не ответчик.
– Ничего, тебе бы за себя ответить... – И участковый обернулся к рядовым милиционерам:
– Понятых привели? Тогда начинайте обыск.
Оперативники рассредоточились по квартире.
Через пару минут перед Виктором Ильичом появились несколько шприцов с контролем, толстая медицинская игла с намотанной на конце пожелтевшей ваткой, куча грязных аптечных пузырьков, еще несколько приспособлений, каждое из которых выдавало увлечения их хозяина.
– Ну, что, Смекалко? Узнаешь? Твое?
Василий обреченно пожал плечами:
– Не, не мое. Оставил, может кто? Да, был тут вчера у меня один мужик, все сварить предлагал. Но я отказался!
– В отказе, значит... – Проговорил участковый, – Ну, ничего, мы все вещдоки на экспертизу, дело заведем, все будет правильно. Не беспокойся.
– Мне-то чего беспокоиться?
– Ладно, ладно. Поговори у меня еще! Виктор Ильич повернулся к своей команде:
– Составляйте протокол обыска и задержания.
– 3 -
Через полтора часа, после составления кучи бумаг, Свету, вместе с другими наркоманами, обысканных и напуганных страшными карами распихали по милицейским газикам и повезли в отделение. Она попала в одну машину с подругой стриженого. Та уже пришла в себя и кипела от злости.
– Ты врубаешся, что случилось? – Шептала она Свете, – Сдали нас. По-подлому сдали! Попадись мне этот стукач!.. Яйца вырву! Насильников нашли!.. Да у наших парней через год торча на этой гадости ничего между ног не шевелится!
Девушка вдруг замолчала и оценивающе оглядела дрожжащую Свету:
– Ты первый раз?
– Так – да...
– Знаешь, как отмазываться?
– Нет...
– Никакой варки ты не видела. На твоих глазах никто не ширялся. А то, что ты под кайфом – на улице тебя угостил неизвестный, ну, скажем, кавказской внешности. Вмазал в парадняке. А к Васе-Торчку пришла музыку послушать... Все вроде... Въехала?
В отделении милиции задержанных посадили в “аквариум” и стали по двое вызывать на допрос. Свету взял сам Виктор Ильич.
Честно ответив на все анкетные вопросы, девушка повторила все, что ей говорили по пути в милицию.
– Складно, складно, – Качал головой участковый:
– Только не верю я ни единому твоему слову. Все вы одно и тоже поете. Как стих, заучили одну байку, и твердите ее, как попки.
Преисполнившись вдруг жалости к себе, Света заплакала:
– Вы теперь меня посадите!..
– У-у-у! Страшно стало? А по притонам шастать не страшно?! – Виктор Ильич вздохнул:
– Нет, Дарофеева, посадить я тебя не могу. С точки зрения Уголовного Кодекса, преступления ты не совершала. Ты сама для себя преступник! Наркотик же это медленное самоубийство, пойми ты это!
– Так вы меня отпустите?
– Этого я пока не могу. Повезем вас на наркологическую экспертизу, а там врачи решат, что с вами делать.
– А домой можно позвонить?
– Мы сами позвоним.
За решеткой “аквариума” Свету сразу обступили.
– Не раскололась?
– Нет, – Девушка устало опустилась на деревянную скамейку.
– Нас сейчас повезут в семнашку, – Зашептал ей Вася, – Там ссать заставят. Постарайся вместо мочи, набрать воду из толчка. Дырок у тебя нет, должны отпустить. Ты прогуляйся под моими окнами, бери все, что найдешь. Заныкай. Нас-то наверняка лечиться оставят...
Но в 17-й клинике все случилось наоборот.
Свете не удалось под бдительным взглядом хмурой санитарки подменить содержимое баночки с мочой. Анализ подтвердил наличие наркотика и девушку повели длинными зелеными коридорами в наркологическое отделение. Проходя мимо одного из забранных мелкой решеткой окон, она увидела Василия и всех, кто приехал вместе с ней. Они спокойно шли по двору, завернули за угол и исчезли в золотистом осеннем утре.
Глава 4

– 1 -
Сладко потянувшись, Игорь Сергеевич открыл глаза. От вчерашней хмари не осталось и следа. За окном, над влажными крышами домов, проплывали облачка, прозрачные в ярком свете утреннего солнца.
Утреннего?!
Взглянув на часы, Дарофеев ужаснулся: без четверти восемь. А в девять у него начинается прием в Центре! Чуть не проспал! Он провел взглядом по комнате.
За ночь ничего не изменилось. Все свидетельства прихода рэкетиров были на месте. Конечно, перед запуском программы самовосстановления он и не думал прибираться. Теперь, в свете утра, перебитая мебель и разбросанные по полу рваные бумаги вызывали ассоциации с еврейскими погромами, за тем лишь исключением, что громили, как видно, атеисты – православного...
Дарофееву на миг показалось, что он попал в какое-то незнакомое помещение, в котором давно никто не живет. Откуда в какой-то спешке срочно выехали все обитатели, бросив и разломав все, что могло бы приглянуться будущим хозяевам.
Игорь Сергеевич встал. Тело вновь стало легким и послушным, голова – свежей, словно бы и не было вчерашнего избиения. Дарофеев с привычной гордостью отметил это. Он настолько привык к тем мелким “чудесам”, которые были ему по силам, что давно уже не удивлялся им, а воспринимал как должное.
Сознание собственной исключительности глубоко пустило в нем корни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109