А кстати, что вы сделали с оружием?
- Никакого оружия мы не нашли. Убийца, должно быть, унес его с собой.
- Интересно почему? - задумался Пуаро.
- Ах! - вдруг вскрикнул доктор, осторожно обшаривавший пижамные кар-
маны убитого. - Совсем упустил из виду, - сказал он. - Я сразу распахнул
куртку и поэтому забыл заглянуть в карманы.
Он вытащил из нагрудного кармана пижамы золотые часы. Их корпус был
сильно погнут, стрелки показывали четверть второго.
- Вы видите? - нетерпеливо закричал доктор Константин. - Теперь мы
знаем время убийства. Мои подсчеты подтверждаются. Я ведь говорил - меж-
ду двенадцатью и двумя, скорее всего, около часу, хотя точно в таких де-
лах сказать трудно. И вот вам подтверждение - часы показывают четверть
второго. Значит, преступление было совершено в это время.
- Не исключено, что так оно и было. Не исключено.
Доктор удивленно посмотрел на Пуаро:
- Простите меня, мсье Пуаро, но я не вполне вас понимаю.
- Я и сам не вполне себя понимаю, - сказал Пуаро. - Я ничего вообще
не понимаю, и, как вы могли заметить, это меня тревожит, - он с глубоким
вздохом склонился над столиком, разглядывая обуглившиеся клочки бумаги.
- Мне сейчас крайне необходима, - бормотал он себе под нос, - старо-
модная шляпная картонка.
Доктор Константин совсем опешил, не зная, как отнестись к такому нео-
бычному желанию. Но Пуаро не дал ему времени на расспросы. Открыв дверь,
он позвал из коридора проводника. Проводник не заставил себя ждать.
- Сколько женщин в вагоне?
Проводник посчитал на пальцах:
- Одна, две, три... Шесть, мсье. Пожилая американка, шведка, молодая
англичанка, графиня Андрени, княгиня Драгомирова и ее горничная.
Пуаро подумал:
- У них у всех есть картонки, не правда ли?
- Да, мсье.
- Тогда принесите мне... дайте подумать... да, именно так, - принеси-
те мне картонку шведки и картонку горничной. На них вся моя надежда.
Скажете им, что они нужны для таможенного досмотра или для чего-нибудь
еще, словом, что угодно.
- Не беспокойтесь, мсье, все обойдется как нельзя лучше: обеих дам
сейчас нет в купе.
- Тогда поторапливайтесь.
Проводник ушел и вскоре вернулся с двумя картонками. Открыв картонку
горничной, Пуаро тут же отбросил ее и взялся за картонку шведки. Загля-
нув в нее, он радостно вскрикнул и осторожно извлек шляпы - под ними
оказались проволочные полушария.
- Вот что мне и требовалось! Такие картонки производили пять лет на-
зад. Шляпка булавкой прикреплялась к проволочной сетке.
Пуаро ловко отцепил обе сетки, положил шляпы на место и велел провод-
нику отнести картонки назад. Когда дверь за ним закрылась, он повернулся
к доктору:
- Видите ли, мой дорогой доктор, сам я не слишком полагаюсь на все-
возможные экспертизы. Меня обычно интересует психология, а не отпечатки
пальцев или сигаретный пепел. Однако в данном случае придется прибегнуть
к помощи науки. В этом купе полным-полно улик, но как поручиться, что
они не подложные?
- Я не вполне вас понимаю, мсье Пуаро.
- Ну что ж, приведу пример. Мы находим женский носовой платок. Кто
его потерял, женщина? А может быть, мужчина, совершивший преступление,
решил: "Пусть думают, что это дело рук женщины. Я нанесу куда больше
ран, чем нужно, причем сделаю это так, что будет казаться, будто некото-
рые из них нанесены человеком слабым и немощным, потом оброню на видном
месте женский платок". Это один вариант. Но есть и другой. Предположим,
что убийца - женщина. И тогда она нарочно роняет ершик для трубки, чтобы
подумали, будто преступление совершил мужчина. Неужели мы можем всерьез
предположить, будто два человека, мужчина и женщина, не сговариваясь,
совершили одно и то же преступление и притом каждый из них был так неб-
режен, что оставил нам по улике? Не слишком ли много тут совпадений?
- А какое отношение имеет к этому картонка? - все еще недоумевая,
спросил доктор.
- Сейчас расскажу. Так вот, как я уже говорил, все эти улики - часы,
остановившиеся в четверть второго, носовой платок, ершик для трубки -
могут быть и подлинными и подложными. Этого я пока еще не могу опреде-
лить.
Но есть одна, на мой взгляд, подлинная улика, хотя и тут я могу оши-
биться. Я говорю о плоской спичке, доктор.
Я уверен, что ее зажег не мистер Рэтчетт, а убийца. И зажег, чтобы
уничтожить компрометирующую бумагу. А следовательно, в этой бумаге была
какая-то зацепка, которая давала ключ к разгадке. И я попытаюсь восста-
новить эту записку и узнать, в чем же состояла зацепка.
Он вышел из купе и через несколько секунд вернулся с маленькой спир-
товкой и щипцами для завивки.
- Это для усов, - сказал Пуаро, тряхнув щипцами.
Доктор во все глаза следил за ним. Пуаро распрямил проволочные полу-
шария, осторожно положил обуглившийся клочок бумаги на одно из них, дру-
гое наложил поверх и, придерживая оба полушария щипцами, подержал это
сооружение над пламенем спиртовки.
- Кустарщина, что и говорить, - бросил он через плечо, - но будем на-
деяться, что она послужит нашим целям.
Доктор внимательно следил за действиями Пуаро. Проволочные сетки на-
калились, и на бумаге начали проступать еле различимые очертания букв.
Буквы медленно образовывали слова - слова, написанные огнем. Клочок был
очень маленький - всего три слова и часть четвертого: "мни маленькую
Дейзи Армстронг".
- Вот оно что! - вскрикнул Пуаро.
- Вам это что-нибудь говорит? - спросил доктор.
Глаза Пуаро засверкали. Он бережно отложил щипцы.
- Да, - сказал он. - Теперь я знаю настоящую фамилию убитого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60