Кришнамурти: Мир? Собеседник: Вместе с человеком. Бом: Вы имеете в виду общество? Собеседник: Да, вы, кажется, подразумеваете именно общество, когда утверждаете, что не существует разделения, и жизнь есть смерть — какое значение имеет тогда человек, со всей его борьбой? Кришнамурти: Человек во тьме. Что имеет тут значение? Это все равно, что бушевать в запертой камере. В этом все дело. Бом: Значение может появиться лишь тогда, когда тьма рассеется. Кришнамурти: Безусловно. Собеседник: Единственное, что имеет значение — это рассеяние тьмы. Кришнамурти: О, нет, нет! Бом: Не собираемся ли мы сказать, что существует что-либо более важное, чем рассеяние тьмы? Кришнамурти: Я слушал очень внимательно все, что вы, человек, получивший озарение, говорите. То, что вы сделали — вы рассеяли центр. Во тьме я мог выдумывать множество вещей, имеющих высокое значение: что существует свет, существует Бог, красота, существует то или другое. Но это все еще сфера тьмы. Пойманный в пространстве, полном тьмы, я могу придумывать множество картин, но это меня не влечет. Я хочу выяснить, кто получает озарение и, следовательно, кто рассеивает тьму и обладает пониманием первоосновы — движения вне времени? Ум? Не является ли сам ум этим движением? Бом: Да, но он не выражает всей его полноты. Ум есть это движение, но мы говорим, что движение есть материя, что движение есть ум. И мы говорили, что первооснова, возможно, — за пределами ума универсума. Вы говорили ранее, что это движение, движение как первооснова есть нечто большее, чем ум универсума, чем пустота. Кришнамурти: Мы говорили это: гораздо большее. Бом: Гораздо большее. Но нам требуется это пояснить. Мы говорим, что ум есть это движение. Кришнамурти: Да, ум есть это движение. Бом: Мы не говорим, что это движение есть только ум? Кришнамурти: Нет, нет, нет. Бом: Это тот момент, который мне хотелось бы уточнить. Кришнамурти: Ум есть это движение — ум как «первооснова». Бом: Но мы говорили, что первооснова выходит за пределы ума. Кришнамурти: Теперь минуту: что вы подразумеваете, когда говорите «за пределы ума»? Бом: Мы просто возвращаемся к тому, что мы обсуждали несколько дней тому назад. Мы сказали, что имеем пустоту, ум универсума, а затем, за пределами этого, вне этого — первооснову. Кришнамурти: Можно ли сказать, что за пределами этого существует движение? Бом: Да. Ум возникает из этого движения как из первоосновы и к первооснове возвращается. Это то, что мы говорим. Кришнамурти: Да, верно. Ум возникает из этого движения. Бом: И в этом движении исчезает. Кришнамурти: Верно. Свое бытие он имеет в этом движении. Бом: Да, также и материя. Кришнамурти: Совершенно верно. Итак, я вот что хочу понять: я — человек, столкнувшийся с тем, что есть конец и есть начало, что они существуют. А «X» это отрицает. Бом: Да, и конец и начало — несущественны. Кришнамурти: Несущественны. Один из величайших страхов в жизни, которым является смерть, оказывается устраненным. Бом: Да. Кришнамурти: Вы понимаете, что значит для человека, что не существует смерти? Это значит, что ум не старится — я говорю об обычном человеческом уме. Не знаю, удается ли мне ясно это выразить. Бом: Не будем торопиться. Вы говорите, что ум не старится, ну, а если старятся клетки мозга? Кришнамурти: Я сомневаюсь в этом. Бом: Но как мы можем это знать? Кришнамурти: На это указывают отсутствие конфликта, отсутствие напряженности; на это указывает также то, что нет становления, нет движения. Бом: Это нечто такое, о чем трудно говорить с уверенностью. Кришнамурти: Разумеется. Это невозможно доказать. Бом: Но, с другой стороны, то, что мы сказали, насколько оно... Кришнамурти: ...может быть логически обоснованно. Бом: Оно разумно, а также можно это ощущать. Но то, что вы утверждаете относительно клеток мозга, я не ощущаю. Может быть, это и так; это могло бы быть так. Кришнамурти: Я думаю, это именно так. Мне не хотелось бы это обсуждать. Когда ум живет во тьме и находится в постоянном движении, происходит снашивание, разрушение клеток мозга. Бом: Мы могли бы сказать, что конфликт является причиной разрушения клеток мозга. Но кто-то может возразить, что даже и без конфликта они могли бы разрушаться; разве лишь не так быстро. Если бы надо было жить, скажем, сотни лет, то за это время, что бы мы ни делали, клетки мозга, возможно, разрушились бы. Кришнамурти: Не торопитесь. Бом: Я охотно соглашусь, что скорость разрушения клеток может быть уменьшена, если мы избавимся от конфликта. Кришнамурти: Разрушение может быть замедлено. Бом: И, возможно, значительно. Кришнамурти: Значительно. На девяносто процентов. Бом: Это мы могли бы еще понять. Но если вы скажете, на сто процентов, то трудно будет поверить. Кришнамурти: Девяносто процентов. Подождите. Возможно очень, очень большое замедление. И что это означает? Что происходит с умом, когда в нем нет конфликта? Каков этот ум, каково качество ума, в котором нет проблем? Предположим, что такой ум живет в чистой, незагрязненной атмосфере, получая правильное питание и т.д.; почему не может он прожить лет двести? Бом: Ну, это возможно; некоторые люди, которые дышали чистым воздухом и питались хорошей пищей, достигали ста пятидесяти лет. Кришнамурти: Но если бы у этих самых людей, которые жили по сто пятьдесят лет, не было противоречий, конфликта, они могли бы жить гораздо дольше. Бом: Возможно, могли бы. Был такой случай, я читал об одном человеке в Англии, который жил сто пятьдесят лет. Им заинтересовались доктора. Они угостили его вином и обедом, а через несколько дней он умер. Кришнамурти: Бедняга!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125