Наряду со всеми известными мне людьми мужского пола, включая моего брата, и отца, и деда, и отца и деда моего прадеда, и всех их родных, двоюродных и троюродных братьев, а также побочных отпрысков.
На настоящий момент смертоубийство закончилось; впрочем, теперешний мир во многом был еще хуже прежней войны.
– Я ничего не знаю о ваших войнах, – отвечал Дотс.
Кстати, здесь он сказал истинную правду: будучи наполовину темным эльфом, он пользовался некоторыми послаблениями относительно человеческих законов – например, того, который касается всеобщего призыва. И вообще на человеческую историю ему начхать. Он редко вспоминает даже о прошедшей неделе – за исключением тех случаев, когда прошедшая неделя подкрадывается к нему сзади и шарахает по затылку…
– …Но это действительно что-то вроде военного мемориала, – тем временем завершил он.
Морли неглубок. Морли хорош собой. Морли – кошмар, заставляющий отцов пробуждаться среди ночи в холодном поту. Он – та греза, которую их дочери берут с собой в постельку, чтобы с ней позабавиться. Это тот самый плохой мальчик, которого хотят все девочки, считая, что им удастся приручить его – до тех пор, пока не найдут себе какого-нибудь олуха, который станет зарабатывать им на пропитание и обращаться с ними по-человечески.
Какой я все-таки завистливый!
– Не понимаю. Чем он ей так приглянулся? Зачем ей понадобилось переносить празднество туда?
– Я же сказал тебе: там помещается больше народу. К тому же им заправляют люди, которым она может доверять.
– Ты хочешь сказать, что Белинда тебе не доверяет?
– Ты что, действительно такой наивный? Разумеется, не доверяет. Я не тот человек, который ей нужен.
– А кто ей нужен?
– Машина, дубина!
– Только не надо услаждать мой слух вегетарианской поэзией. В ней нет смысла, когда светит солнце.
Дотс покачал своей красивой головой. Он не хотел принимать игру.
– Белинда не поверит мне, даже если я поклянусь ей десятью тысячами клятв. Это все её безумие – она не может доверять никому. За исключением тебя. Скорее всего, по той же глупой причине, по которой доверял тебе Чодо, – потому что, насколько я могу понять, у тебя такой туман в мозгах, что ты просто не можешь не быть честным.
Этика и мораль Морли во многом зависят от ситуации. Что не мешает ему оставаться отличным парнем – большую часть времени. Когда ему это выгодно.
– Ваши откровения согревают жемчужниц моего сердца, мистер Дотс.
– Что ты хочешь этим сказать? Я никогда не понимал – что такое жемчужницы?
– Какие-то моллюски, кажется. Не знаю толком, но звучит хорошо.
– У меня большое искушение снова передумать.
Однако Сарж и Рохля со своими кислыми минами, а также все остальные уже вернулись к работе.
– Для Организации это сборище будет главным событием недели.
– Ну, и повод особый.
– Ты знаешь Жнеца Темиска?
– Агента Чодо в судебных сферах? Если споткнусь об него, то узнаю, но не более того.
– Он до сих пор адвокат Чодо. Ты можешь о нем что-нибудь сказать?
– Для юриста он играет довольно честно. Они с Чодо дружат с детских лет. А что?
Порой лучший способ иметь дело с Морли – это сказать ему правду. Или хотя бы нечто приближающееся к правде, когда правда слишком драгоценна, чтобы вот так задаром выкладывать её на стол. Нечто достаточно близкое, чтобы заставить его сделать то, чего ты от него хочешь – вот что я имею в виду.
– Я сталкивался с ним, когда мы сколачивали нашу трехколесную компанию.
– Это когда тебе приплачивали за то, чтобы ты держался в стороне? Я слышал, как ты всех там достал со своим морализаторством и болтовней об этических принципах.
Я не стал глотать наживку.
– Он подкинул мне одно дело.
Морли любит пререкаться. Это делает его центром общего внимания.
– Расскажешь мне о нем, когда все закончишь, Гаррет.
– У тебя есть идеи, что она собирается отмочить сегодня вечером?
– Нет. Но я буду очень осторожен. Буду следить за всем и держаться поближе к кухне. И тебе советую, если тебя действительно интересует мое мнение.
– О, интересует, еще как интересует! Возможно, я даже надену кольчугу под рубашку… Ты никогда не слышал, чтобы Чодо баловался с магией?
– Нет. Он не любил чародеев – разве что иногда нанимал кого-нибудь, чтобы наложить охранное заклятие, но не больше. Они всегда бесили его тем, что у них больше реальной власти, чем у него.
– Я имел в виду его лично.
– Ну что ты! Его таланты ограничиваются убийствами, нанесением увечий и администрированием. Магических способностей у него не больше, чем у какого-нибудь могильного камня.
– Так я и думал.
Я признавался в том, о чем думал. Уже второй раз. Что-то я разоткровенничался со своим дружком.
– Так что у тебя там такое? – соизволил поинтересоваться Морли.
– Темиск говорит, что с тех пор, как Чодо хватил удар, происходит странные вещи. Я хочу разобраться.
– Это и есть твое дело?
– Нет, само дело не в этом. Это просто такая вещь, которую мне нужно понять.
– Что, Темиску удалось тебя подцепить на то, что ты в долгу у него?
– В некотором роде, – вздохнул я. – С этим тоже нужно что-то делать.
– Не связывайся. Перестань быть собой. Не наживай себе лишних неприятностей.
– Ты знаешь что-нибудь об этих людях, которые сгорели заживо?
– Нет. Это что, тоже часть твоего расследования?
– Вряд ли. Просто интересно. Никогда не повредит спросить тебя о чем-нибудь – из тебя так и прет необычное и чудесное. А иногда ты даже рассказываешь мне о том, что знаешь.
– Необычное и странное… И от кого я это слышу? От человека, который живет под одной крышей с трупом и говорящей крысой!
– И еще с Дином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17