Здесь времени на безделье не было. И на планирование операции заранее Ч
тоже. Цивилизации, казалось, летят в спешке безумных изменений, сталкива
ясь и лязгая, к апокалиптическому кризису. Ничего нет неизменного, ни одн
ой неподвижной точки привязки.
Жизнь Мойше бен-Раби стала потоком горной реки в пору таяния снегов; реву
щей и несущейся каскадами слишком быстро, слишком текуче, чтобы выхватит
ь хоть часть из нее и рассмотреть получше.
Но постой! Ведь в реке, летящей мимо жизни, есть и несколько твердо стоящих
скал! Это Ч долговременные легенды, тяжко лежащие в его сознании. Как уте
сы в бурунах, они по сравнению со всем остальным на его веку пребудут вечн
о.
Чего-то не хватало: опор, колонн, фундамента жизни. Ведь что-то должно быть
для него реальным, истинно реальным… «Хочу!» Ч кричал он в углы своей душ
и. И почему-то в самые неподходящие моменты выпрыгивал в его сознание обр
аз оружия. Лук, гаубица, винтовка, пистолет Ч что угодно, но всегда без чел
овека, обычно в профиль и в момент выстрела. Что это значило? Цель? Какой-то
сексуальный символ? Выражение бывшей у него когда-то тяги к героизму? Тай
ную жажду убивать?
Наплывом вернулись воспоминания о первом дне в Академии. Он нервничал, о
тглаженный до последней складочки, гордый, что стал частью Флота, гордый,
что был одним из немногих принятых со Старой Земли, и опасаясь того, что жд
ет его впереди. Червяк неуверенности точил его душу уже тогда. Присягу он
принял с некоторыми мысленными оговорками. Четверть своей короткой жиз
ни он посвятил тому, чтобы выиграть этот конкурс, и успех оставил у него чу
вство, что чего-то ему не хватает. Но Флот, по всей видимости, обещал то, чег
о требовало его «Хочу». Годы в Академии не были плохи. Тяжелая работа и нап
ряженная игра Ч мало времени для рефлексии. Но в первые месяцы службы ду
шевная боль вернулась сильнее, чем была. Отчаянно бросаясь из стороны в с
торону, он подписался на обучение в разведке, не понимая сам своих истинн
ых мотивов. Друзьям по кают-компании он сказал, что хочет приключений. Даж
е тогда в его словах отчетливо звенела фальшь. Гоняться за сангарийцами
и пиратами Мак-Гроу Ч это доставляло приключений достаточно. И все это н
азрело сейчас в душе Мойше бен-Раби, странствующего рыцаря, посланного н
айти дракона, что прячется за глазами ночи.
Впереди себя он заметил своего невысокого желтокожего напарника Мауса
Ч восточно-азиатского типа человека с монгольскими усиками. Не сделав
ему никакого знака, Мойше вошел в ворота вслед за ним.
И на секунду замедлил шаг, глядя на летное поле. Лихтер с потрепанного тор
говца, который их сюда привез, все еще стоял на посадочной площадке. А ведь
должен был уйти прошлой ночью. Они успели тогда на купца в спешке последн
их проверок, выполняемых на корабле, который должен скрыть свой след.
Маус его тоже заметил. От его маленьких дьявольских глазок ничто не могл
о укрыться. Он пожал плечами и ускорил шаг, чтобы бен-Раби его не догнал.
На этот раз предполагалось, что они не знакомы. У Мойше вообще не оставало
сь ни одного якоря. Ему не нужно было много людей, но когда вообще не было н
икого, он чувствовал себя покинутым. Пока его не отвлекли воспоминания о
собственном прошлом, он грезил наяву Звездным Рубежом и небесными сейне
рами. Эта мысль нависала над его сознанием постоянно, как утес над переме
нчивым потоком.
Манила сама тайна Звездного Рубежа, планеты-крепости за краем Галактики
, ощетинившейся автоматическим, непобедимым оружием, которое разносило
в клочья любого, у кого хватало дури подойти на выстрел. И ни одна из десят
ков экспедиций не принесла даже намека на ответ Ч почему.
В минуты глубокого, пугающего затишья, когда вдруг стихает злободневная
суета и слова смолкают, потому что нечего сказать, люди хватались за мысл
ь, что Звездный Рубеж Ч это всего лишь диковинная страна, ждущая первопр
оходца Ч мысленная литания для изгнания страшного духа безмолвия. Люде
й манила эта богоподобная сила. Глаза безбожников искали богов в величес
твенной мощи неизвестного Ч технологического эквивалента Иеговы Ветх
ого Завета.
А когда мысль людей отвлекалась от Звездного Рубежа, она обращалась к не
бесным сейнерам. Звездоловам.
Вообще-то звездные рыбаки не должны были бы быть тайной. Это были люди. Зв
ездный Рубеж Ч это был просто мертвый, металлический, машинный голос, бо
рмочущий какие-то безумные слова на нечеловеческих языках, игрушка воор
уженных строителей пирамид, исчезнувших так давно, что не осталось даже
расы, которая бы их помнила.
Но сейнеры из-за самой своей человеческой природы стали еще большей, пуг
ающей загадкой.
Наземники абсолютно не воспринимали спокойной, неизменной культуры зв
ездоловов. Они жаждали неоспоримого мира звездоловов, но не принимали их
блаженного застоя. Опасной была дорога сейнеров, и причудливо вилась он
а среди волчьих ям инь и янь ревности и зависти.
Мойше стряхнул с себя задумчивость. Работа прежде всего. Надо быть начек
у. На волоске висят много жизней, готовые сорваться при малейшем неверно
м шаге, и первой в этом списке Ч его собственная.
Он вошел в терминал порта Блейк Ч обширную пещеру из стекла, пластика и с
тали. Уходящий вдаль пол был перекрестком цветов и движений; пасти входо
в и выходов открывались в другие миры.
Когда-то Мойше хотел быть поэтом, странствующим Гомером космоса Ч как Ч
ижевский. Детская, наивная мечта. Как мечта овладеть тайными силами, найд
я ручки, которые ими управляют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13