ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Ньютон,
из рождественского интервью журналу “Нэйчур”
Умение попадать в Идиотские Ситуации предоставляется всякому человеку от рождения и относится к тому неистребимому ряду качеств, к которому никто, абсолютно никто (если не принимать во внимание авторов фантастических романов, но их, как правило, и так во внимание не принимают) не испытывает должного пиетета и почтения не испытывает тоже. И всячески стремятся от сего умения избавиться, хотя бы и посредством ампутации. Это дело тянется со времен первородного греха, конца-краю не видать. А зря, скорее всего, ибо:
Свеженькая, сочная, с пылу, с жару, закрученная идиотская ситуация горячит застоявшуюся кровь и щекочет ленивые нервы; руки сами так и тянутся подхватить флинт за ствол и расколотить пару горшков. Таким образом развивается цивилизация, вариантов нет. Поскольку именно в пылу-жаре Идиотской Ситуации, если повезет да вывезет, да за пазухой флинт, или хотя бы паршивый полицейский парализатор окажется, - и начинает она, жизнь, продолжаться. И начинается новый этап. И грядет новая эпоха, конечно же, всякий раз более великая, чем предыдущая, и, всякий раз, более значимая для истории, чем последующая, ибо - живем-то мы в ней, в великой…
К сожалению, похоже, для большого ирландца Дона Маллигана по прозвищу Музыкальный Бык эпоха заканчивалась, поскольку, попав в Идиотскую Ситуацию поздним вечером 11 августа триста пятидесятого, по Галактическому летоисчислению, года, он не захватил с собой ни флинта, ни даже паршивого полицейского парализатора. У него их не было вообще. И быть не могло. Ибо дело было на Дублине-XI, а один из пунктов законодательства одноименной звездной системы, входящей на правах пограничной провинции в состав Западной Области Союза Миров Галактики, прямо и недвусмысленно уведомлял любого интересующегося в том, что ношение и хранение любых боевых приспособлений дальнего (среднего) радиуса действия, способных причинить вред живому существу, является уголовным преступлением и карается.
Тому, кто хочет выжить в системе Дублин, (как, впрочем, и в любой другой пограничной системе Галактики) следует обратить пристальное внимание на одно крайне немаловажное обстоятельство. Юридические процедуры связанные с вынесением приговора на любой из планет дублинской системы сводятся к тому, что местный Прокурор или лицо, его заменяющее, обращается в Большой Дом (полностью компьютеризированное хранилище юридической справочной литературы) и получает из памяти компьютера описание прецедента, наиболее соответствующего сложившейся ситуации. После чего вершитель правосудия действует строго по предложенной схеме. А в случае с обнаружением у гражданского лица незаконно хранящегося оружия дальнего (среднего) радиуса действия Большой Дом от раза к разу вспоминал прецедент, согласно которому блюститель порядка некогда просто пристрелил преступника из его же собственного флинта. При попытке, понятное дело, к бегству, в целях, естественно, самообороны.
Официальное разрешение на ношение этих видов оружия имели только полицейские, военные и частные детективы. И кое-кто еще. Но ни военным, ни частным детективом, ни, боже упаси, тьфу, копом, Музыкальный Бык не был. Не был он также и кое-кем еще.
Именно поэтому лабух (не назовите так лабуха в глаза, милостивые государи, - пожнете бурю!) и местный крутой кабачного разлива Дон Маллиган вот уже почти четыре минуты болтался вниз головой в тридцати сантиметрах от пола, беспомощно помавал руками, разгоняя во все стороны густой табачный дым в пространстве портового бара “У Третьего Поросенка”, и поливал врага страшными ругательствами. К чести Маллигана, и при создавшихся непереносимо тяжелых и унизительных обстоятельствах, он старался соблюсти профессиональную репутацию: в своей гневной филиппике он ни разу не повторился и не запнулся, хотя придумывать свежие связки становилось все труднее: в ушах шумело, глаза налились темной кровью, а язык почти перестал помещаться во рту. Вспомнив изысканный пассаж, слышанный им в далеком детстве от папаши, уронившего на ногу кузнечный скорчер, Дон немедленно воспроизвел его (пассаж) в подробностях, прибавил немного от себя и, наконец, замолчал, дабы набрать в легкие новый кубический дециметр несвежего воздуха.
Противник внимательно слушал. И смотрел. Все его четыре глаза размером с человеческий кулак до упора вытянулись на бамбукоподобных стебельках по направлению к Дону, гибкие хитиновые пластинки, прикрывающие слуховые отверстия, расположенные на верхних сегментах грудной клетки, сдвинулись в стороны и приняли полусферическую форму. Больше всего слушатель и смотретель напоминал Маллигану трехметрового краба-инвалида. Краб непрочно стоял на четырех суставчатых ногах и держал в одной клешне огромную кружку какого-то мутного пойла, разящего на десяток метров вокруг жидким золотом. Но Дон готов был бы простить гаду, что тот нарушил важнейшее правило ресторанного этикета - выперся со своим дерьмом в кружке за пределы своего поганого столика в этом гребаном дальнем углу (столики в “Поросенке” оснащались силовыми покрывалами, спасающих массового гуманоидного посетителя бара от запахов и всего прочего, сопутствующих потреблению еды и питья данной расы), если бы в другой клешне краб не держал самого Дона. За ноги. Мягко, но дьявольски больно прищемив лодыжки. И несильно потряхивая. Мать его. Или как оно там такое выводится.
* * *
Бар (де-юре - ресторан) “У Третьего Поросенка”, притулившийся к серо-голубой бронированной западной стене административного здания Государственного Космопорта Макморра, ничем не отличался от сотен и тысяч точно таких же маленьких, темных и прокуренных баров, разящих то ли старой доброй карболкой, то ли какими-то экзотическими напитками тире кушаньями, разбросанных по космопортам Галактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
из рождественского интервью журналу “Нэйчур”
Умение попадать в Идиотские Ситуации предоставляется всякому человеку от рождения и относится к тому неистребимому ряду качеств, к которому никто, абсолютно никто (если не принимать во внимание авторов фантастических романов, но их, как правило, и так во внимание не принимают) не испытывает должного пиетета и почтения не испытывает тоже. И всячески стремятся от сего умения избавиться, хотя бы и посредством ампутации. Это дело тянется со времен первородного греха, конца-краю не видать. А зря, скорее всего, ибо:
Свеженькая, сочная, с пылу, с жару, закрученная идиотская ситуация горячит застоявшуюся кровь и щекочет ленивые нервы; руки сами так и тянутся подхватить флинт за ствол и расколотить пару горшков. Таким образом развивается цивилизация, вариантов нет. Поскольку именно в пылу-жаре Идиотской Ситуации, если повезет да вывезет, да за пазухой флинт, или хотя бы паршивый полицейский парализатор окажется, - и начинает она, жизнь, продолжаться. И начинается новый этап. И грядет новая эпоха, конечно же, всякий раз более великая, чем предыдущая, и, всякий раз, более значимая для истории, чем последующая, ибо - живем-то мы в ней, в великой…
К сожалению, похоже, для большого ирландца Дона Маллигана по прозвищу Музыкальный Бык эпоха заканчивалась, поскольку, попав в Идиотскую Ситуацию поздним вечером 11 августа триста пятидесятого, по Галактическому летоисчислению, года, он не захватил с собой ни флинта, ни даже паршивого полицейского парализатора. У него их не было вообще. И быть не могло. Ибо дело было на Дублине-XI, а один из пунктов законодательства одноименной звездной системы, входящей на правах пограничной провинции в состав Западной Области Союза Миров Галактики, прямо и недвусмысленно уведомлял любого интересующегося в том, что ношение и хранение любых боевых приспособлений дальнего (среднего) радиуса действия, способных причинить вред живому существу, является уголовным преступлением и карается.
Тому, кто хочет выжить в системе Дублин, (как, впрочем, и в любой другой пограничной системе Галактики) следует обратить пристальное внимание на одно крайне немаловажное обстоятельство. Юридические процедуры связанные с вынесением приговора на любой из планет дублинской системы сводятся к тому, что местный Прокурор или лицо, его заменяющее, обращается в Большой Дом (полностью компьютеризированное хранилище юридической справочной литературы) и получает из памяти компьютера описание прецедента, наиболее соответствующего сложившейся ситуации. После чего вершитель правосудия действует строго по предложенной схеме. А в случае с обнаружением у гражданского лица незаконно хранящегося оружия дальнего (среднего) радиуса действия Большой Дом от раза к разу вспоминал прецедент, согласно которому блюститель порядка некогда просто пристрелил преступника из его же собственного флинта. При попытке, понятное дело, к бегству, в целях, естественно, самообороны.
Официальное разрешение на ношение этих видов оружия имели только полицейские, военные и частные детективы. И кое-кто еще. Но ни военным, ни частным детективом, ни, боже упаси, тьфу, копом, Музыкальный Бык не был. Не был он также и кое-кем еще.
Именно поэтому лабух (не назовите так лабуха в глаза, милостивые государи, - пожнете бурю!) и местный крутой кабачного разлива Дон Маллиган вот уже почти четыре минуты болтался вниз головой в тридцати сантиметрах от пола, беспомощно помавал руками, разгоняя во все стороны густой табачный дым в пространстве портового бара “У Третьего Поросенка”, и поливал врага страшными ругательствами. К чести Маллигана, и при создавшихся непереносимо тяжелых и унизительных обстоятельствах, он старался соблюсти профессиональную репутацию: в своей гневной филиппике он ни разу не повторился и не запнулся, хотя придумывать свежие связки становилось все труднее: в ушах шумело, глаза налились темной кровью, а язык почти перестал помещаться во рту. Вспомнив изысканный пассаж, слышанный им в далеком детстве от папаши, уронившего на ногу кузнечный скорчер, Дон немедленно воспроизвел его (пассаж) в подробностях, прибавил немного от себя и, наконец, замолчал, дабы набрать в легкие новый кубический дециметр несвежего воздуха.
Противник внимательно слушал. И смотрел. Все его четыре глаза размером с человеческий кулак до упора вытянулись на бамбукоподобных стебельках по направлению к Дону, гибкие хитиновые пластинки, прикрывающие слуховые отверстия, расположенные на верхних сегментах грудной клетки, сдвинулись в стороны и приняли полусферическую форму. Больше всего слушатель и смотретель напоминал Маллигану трехметрового краба-инвалида. Краб непрочно стоял на четырех суставчатых ногах и держал в одной клешне огромную кружку какого-то мутного пойла, разящего на десяток метров вокруг жидким золотом. Но Дон готов был бы простить гаду, что тот нарушил важнейшее правило ресторанного этикета - выперся со своим дерьмом в кружке за пределы своего поганого столика в этом гребаном дальнем углу (столики в “Поросенке” оснащались силовыми покрывалами, спасающих массового гуманоидного посетителя бара от запахов и всего прочего, сопутствующих потреблению еды и питья данной расы), если бы в другой клешне краб не держал самого Дона. За ноги. Мягко, но дьявольски больно прищемив лодыжки. И несильно потряхивая. Мать его. Или как оно там такое выводится.
* * *
Бар (де-юре - ресторан) “У Третьего Поросенка”, притулившийся к серо-голубой бронированной западной стене административного здания Государственного Космопорта Макморра, ничем не отличался от сотен и тысяч точно таких же маленьких, темных и прокуренных баров, разящих то ли старой доброй карболкой, то ли какими-то экзотическими напитками тире кушаньями, разбросанных по космопортам Галактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15