И тут нашему удивлению не было границ: гичка оказалась уже спущенной на воду. В ней наводил порядок сам милейший Василий Ефимович… Увидев нас, он заворчал:
— Купчего прибежали ни свет ни заря? Чего?! По расписанию всем койки вязать положено, умываться и чаевничать, а вы сюда прискакали! Это хорошо, что о шлюпке беспокоитесь, это по-матросски… Однако нечего вам тут прохлаждаться, без вас все будет сделано в аккурате. Марш чай пить!
…Все шлюпки собрались на правом траверзе «Авроры». Со старта они должны были уходить по категориям: сначала вельботы, за ними шестерки, затем гребные катера и последними барказы — «гребные дредноуты», как в шутку мы их называли.
Наша категория шлюпок стартует первой. На вельботах опытнейшие, сильные гребцы, особенно на вельботе № 1 с «Авроры», где гребцами пушкари-комендоры. Им было нипочем на артиллерийских учениях часами кидать тяжелые — около 30 килограммов — снаряды на зарядном станке. Да и другие команды в слабосильных не числятся.
— Приготовиться!
— Вёсла… — все занесли весла лопастями в нос, — …на воду!
Грянул пушечный выстрел, и началась красивейшая в своей стремительности гонка. Темп гребли как на академических лодках. Мы чуть-чуть замешкались на старте.
Этим воспользовались авроровцы и почти па корпус вырвались вперед.
— Навались! — покрикивает Василий Ефимович, веничком обрызгивая нас забортной водой.
Жмем что есть духу, от напряжения свинцом наливаются руки. Похоже, что нагоняем. Темп бешеный: кажется, вот-вот весло вывалится из рук. Приближаемся к «Комсомольцу». Вся команда на правом борту. Сотни голосов кричат:
— Навались!.. Навались!.. Жми, комсомольцы!
Ага, достали все-таки авроровцев. Теперь уже идем вровень с ними. Попеременно — то они, то мы — вырываемся вперед.
Наконец-то пришло, как говорят спортсмены, второе дыхание. Дышать стало легче, мышцы рук освободились от свинцовой тяжести, стали упругими. Наваливаемся как будто меньше, а гичка летит ласточкой.
Все решит поворот, который нужно сделать, огибая корму «Комсомольца». Кто совершит этот поворот на меньшей циркуляции, тот и вырвется вперед.
Прошли нос. Промелькнула середина корабля. Василий Ефимович сидит на корме. Наклоняясь всем корпусом в такт нашим гребкам, покрикивает:
— Навались, орлы! Мы этих пушкарей без усов оставим, жми что есть мочи!
Но что это? Наша гичка несется прямо под корму корабля. Ведь сейчас мы обломаем о корабль лопасти весел правого борта, а если этого и не произойдет, то вместе с веслами вылетим к чертовой бабушке!.. И вдруг слышим:
— Правый борт, весла по борту! Нагнись!
Машинально молниеносно исполняем команду. Громада кормового подзора мгновенно нависла над нами. Гичка, круто развернувшись вправо, выскочила из-под корабельной кормы.
— Правый борт, на воду! Греби, чтоб позвонки хрустели! — весело приказывает наш командир.
Хоть и азартный, рисковый, но замечательный нага Василий Ефимович!..
На повороте гичка вырвалась далеко вперед, и теперь уж мы своего первенства не уступим!
На «Комсомольце» творится что-то невообразимое. Кричат: «Ура!!!», «Молодцы!!!». Коки вместе с рабочими по камбузу выбежали на палубу, колотят в пустые медные кастрюли, противни (такое во время гонок разрешалось).
Что-то кричат со своих шлюпок норвежцы. Что — непонятно, но, наверное, в спортивном азарте подбадривают.
— Рванем еще! — командует Саша. — Грести на класс!
Жмем во всю молодецкую силу. Все весла, как одно, взмахивают, словно крылья чайки, изгибаются в дугу. В гребке отваливаемся на спину так, что голов почти не видно.
Прошли корму «Авроры», с борта которой несутся аплодисменты. Аплодируют и опять что-то кричат с катеров и шлюпок норвежцы. Гичка бурно финиширует. С сигнального мостика отмашка флажком. Мы приходим первыми. Оркестр играет туш.
— Суши весла! — командует счастливейший из счастливых Василий Ефимович. Добрейшая улыбка сияет на его бесхитростном лице.
Взмок Ефимыч не меньше, чем гребцы, которые готовы нести его на руках, качать. Но, увы, на шлюпке этого не сделаешь. В наших глазах и восхищение, и благодарность. Не будь его, наверняка мы первыми не пришли бы.
Пряча в усы довольную ухмылку, Ефимыч спокойным голосом произносит:
— А ребята вы вроде ничего, и толк из вас, кажется, выйдет, коль всегда на службе, как на этой гонке, стараться будете. Ну а вообще, вы у меня молодец к молодцу, прямо хоть вторую порцию компота выдавай!.. Загребной, что ты плохо смотришь?.. Гляди, на «Авроре» наши позывные подняты и еще сигнал какой-то…
— «Ферт», «он», «он», «буки»!.. — кричит Фролов.
— Живей поднять флажок «Ясно вижу!». Давай шлюпочную книгу, разберем значение сигнала…
Ефимыч читает вслух:
— «Флагман объявляет особую благодарность за отличную греблю».
— Весла на валек!
Как только свечами застыли весла гички, на «Авроре» спустили сигнал.
— Суши весла!
Мы опустили весла, держа их горизонтально над водой.
— Весла по борту!
Опустили весла вдоль бортов гички. И стали теперь уже зрителями увлекательного зрелища — гонки гребных катеров. Комсомольский катер под четырнадцатым номером, укомплектованный «подготовиловцами», тоже отличился, победив в своей категории шлюпок.
После гонок каждый призер получил жетон согласно занятому месту, а командира нашего корабля флагман наградил серебряным портсигаром. После этой церемонии все шлюпки возвратились на свои корабли.
В кубрике победителей гонок встретили отменно. Только мы стали спускаться по трапу с верхней палубы, как Николай Богданов, удивительно похоже подражая голосу старшего корабельного боцмана, скомандовал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104