— Камарад! — помахал он им рукой, жестом приглашая в клуб.
Появление французов у хозяев возражений не встретило.
— Ребята, давайте «Яблочко»!
Мы стали напевать мотив, прихлопывая в ладоши. В круг вышел Кухаренко, потом Перелыгин, Умовский, за ними потянулись и другие… Стихийно началось настоящее флотское «Яблочко»… Как только стены выдержали! Под наше «Яблочко» даже французы сольно отбили чечетку. Смех, аплодисменты… Со всех сторон несется: «Камарад!.. То-ва-рыш!..»
— Ребята, мы же интернационалисты, давайте пригласим и американцев! — предложил кто-то.
Но, к нашему удивлению, услышав про американцев, норвежцы решительно запротестовали. Никакие уговоры не помогли. Закончился вечер пением «Интернационала».
Финиш навигационного марафона
Кажется, весь Берген высыпал на улицы, на набережные, провожая корабли нашего отряда. Целая флотилия рыбачьих, прогулочных, спортивных моторных лодок долго сопровождала нас.
Раньше мы не считали, сколько дней осталось до возвращения в Кронштадт. Теперь нередко можно было услышать:
— Как, флагштур (это, стало быть, Хирвонен), сколько суток после твоей вахты нам еще шлепать до крепости, Петром сотворенной?
— Очевидно, столько, сколько пройдем, — с невозмутимым видом отвечал Саша.
Много позже мы узнали, что среди моряков разных стран бытует примета: у уходящих в море не спрашивать, когда они вернутся. В эпоху гребного и парусного флота существование такого поверья было понятно. А как же на флоте XX века?..
Мы больше в открытую не интересовались сроками возвращения. Разве что как бы случайно циркулем-измерителем разика два вымеришь по генеральной карте оставшееся расстояние до Кронштадта, полученную сумму миль разделишь на среднечасовой ход корабля, а результат умножишь на двадцать четыре… Так ведь это же сам измеряешь, сам делишь и сам считаешь!
…Вместе с сигнальщиками несем вахту на ходу. Погода шалит — зыбь. Смотреть долго на такие волны — привыкнуть надо. А глянешь в бинокль, когда горизонт качается, точно человек в крепком хмелю, — и вовсе скверно.
— Слева сорок пять — дым! — докладывает вахтенному начальнику старшина сигнальщиков.
Смотрю туда, никакого дыма не вижу. Спрашиваю у старшины. Тот показывает рукой. Как ни всматриваюсь в горизонт, но, кроме рваных седых облаков, ничего не вижу. Наконец в одном месте узрел что-то черно-рыжее. Это и был дым.
— Старшина сигнальщиков! Почему не докладываете о плавающем предмете, справа десять, расстояние семь кабельтовых? — раздается грозный голос вахтенного начальника.
— Есть, докладывать… Вот глазастый!.. Опять раньше нас увидел… Твой сектор сорок пять — девяносто градусов правого борта. Гляди в оба: чтобы щепку и ту заметить. Лучше о всяком мусоре доложить, чем что-то пропустить, — наставлял меня старшина сигнальщиков.
Обо всем замеченном на поверхности воды с сигнального мостика шли доклады на ходовой мостик.
— Мина, курсовой, левый борт пять, дистанция пять кабельтовых! — закричал сигнальщик левого борта.
— Поднять «Еры», «Зюйд», «Покой» до места. Право на борт! Дать сигнал сиреной! — командует вахтенный начальник.
Корабль стал резко уходить вправо. Тревожно, прерывисто загудела сирена. Из штурманской рубки на ходовой мостик выскочил Поленов.
Корабли, выполнив коордонат (зигзаг), разошлись с «миной», которая оказалась каким-то безвредным предметом шарообразной формы.
— На сигнальном! — раздался голос командира. — Службу вашу одобряю. Продолжайте в том же духе. Смотрите, настоящую мину не пропустите. Тут всякое может быть. В войну в этом районе Северного моря их ставили тысячами…
«Минный инцидент» взбудоражил всех. На «фокусников» (так в шутку звали сигнальщиков за их манипуляции с флажками) стали смотреть с уважением. Даже «духи» признали важность службы, которая и в мирное время может уберечь корабль от гибели.
Плывем Северным морем. Зыбь зыбью, а вдобавок еще и размокропогодилось: ливень, никаких тебе горизонтов для астрономических наблюдений, а берега давным-давно и след простыл.
Все свободные от вахт и занятий улеглись на рундуки. Шли тихие разговоры. Иные читали, предпочитая книги, очень далекие от математических формул… В это-то время и пришел к нам командир корабля Поленов. Он приказал пригласить курсантов из соседнего кубрика. Когда все собрались, командир начал разговор по душам:
— Мне передавали, что «минное происшествие», свидетелями которого все мы недавно были, вызвало в вашей среде оживленные дебаты, возникли вопросы: как же быть ночью, как избежать опасности даже в мирных, невоенных условиях? Ваше беспокойство меня радует. Беспокоитесь — значит, думаете, думаете значит, ищете ответа, решения. Не инертность, а поиск владеет вами. Это правильно! Только поиск продвигает науку вперед, в том числе и морскую. Будем надеяться, из вашей среды ищущие сделают много полезного для флота… Мы вас привлекаем к несению вахты сигнальщиков не только для того, чтобы вы поднаторели в передаче семафоров, флажных сигналов, в работе клотиком. Все это, безусловно, нужно уметь делать вахтенному начальнику не хуже, а обязательно лучше самих сигнальщиков. Но главное — мы хотим научить вас наблюдать в море за водной поверхностью. В самом недалеком будущем наблюдение за воздухом и под водой, по моему глубокому убеждению, станет не менее важным. Умение наблюдать — это, если хотите, искусство. И как всякое искусство, оно требует бесконечного совершенствования, а стало быть, упорнейшего труда.
На воде надо уметь видеть, и далеко видеть… даже щепку. Иначе могут быть самые серьезные последствия, вплоть до гибели людей и корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104