Что же это? Гигантский розыгрыш? Мираж? Образы четырехтысячелетней давности, зафиксированные в недрах планеты и только теперь спроецированные на поверхность сейсмическими конвульсиями в глубине земной коры?
Уф! О чем я болтаю? Ну, одна картинка стоит тысячи слов, или так мне, во всяком случае, говорили, и поэтому я покажу вам несколько более ранних материалов египетского телевидения и предоставлю решать вам самим...
Итак, с вами Дэн Ладука и хроника, снятая вчерашним утром на Ниле...
Образ Ладуки уменьшился и переместился в окошко в углу экрана. Вдруг диктор так и подскочил, увидя что-то за кадром, затем нахмурился и, извиняясь, пожал плечами, когда на экране появилась вовсе не та картинка, какую он обещал. Слегка запинаясь, он продолжил комментировать:
— Извините, ребята! Это просто одна из тех технических накладок, какие иногда случаются. Но и данные кадры в чем-то связаны с нашей историей, поэтому мы можем на данный момент оставить этот материал. Вы видите... э-э-э... профессора Гарри Цорна, советника по вопросам геологии при проекте «Новая Мохоскважина» в... э-э-э... Каттарской впадине.
Во время вышеописанной импровизации журналиста профессор Цорн что-то безучастно говорил в микрофон некоего неизвестного репортера, но звук отсутствовал.
А на заднем плане огромная вышка бесшумно бурила скважину в прокаленной солнцем, растрескавшейся поверхности, где, правда, имелся оазис с пальмами, верблюдами, обливающимися потом рабочими и их парусиновыми палатками. Образ Ладуки вдруг мигнул и пропал, после этого проявился звук, и Цорн произнес:
— Якобы это произошло из-за нашего бурения здесь.
Но об этом и речи быть не может. Я хочу сказать, ведь эта проклятая чертова дыра — Каттарская впадина — эта площадка проекта «Новая Мохоскважина», где мы сейчас и стоим, находится в целых ста восьмидесяти милях от места в дельте Нила с этим вашим так называемым «пирамидным феноменом»! Да вы ведь можете с таким же успехом винить большую эфиопскую впадину, верно?
Цорн снял рубашку цвета хаки, выжал из нее пот и набросил на загоревшие до черноты плечи. Затем, сдвинув на затылок «стетсоновскую» шляпу с поникшими полями, он смыл пот с лица и сплюнул на песок.
— Ну да, полагаю, это возможно, — рассудительно ответил корреспондент. — Вот только так уж случилось, что бурением здесь занимаетесь только вы. Профессор Цорн, а вы уверены, что ваши действия не потревожили какие-то подземные силы... ну... нечто из самого земного ядра?
— Черт, — Цорн ругался с чисто техасским акцентом, — да до ядра Земли четыре тысячи миль! А мы еще и кору-то не пробурили! Именно к этому и сводится весь проект «Новой Мохоскважины»: всего лишь пробурить кору. Так что поверь мне, сынок, ваш пирамидный мираж в Каире не имеет никакого, на хрен, отношения к тому, чем мы занимаемся здесь. Нет, сэр. — И снова сплюнул.
— Ну, большое спасибо, профессор Цорн! — хмыкнул Тарнболл. Но Джилл тут же приложил палец к губам и кивнул на экран. Ладука все-таки вернулся в свое угловое окошко, но основная картинка сменилась и показывала теперь вид некой пирамиды, хотя и довольно странной.
— Ну ладно. Айсберг это одно, — хрипло произнес Джилл. — Гигантская, почти лишенная особенностей глыба льда. К тому же, если судить по тем снимкам с воздуха, Айсберг этот очень даже вещественный. Но эти кадры с Пирамидой отсняли вчера, на ранних ее стадиях, следовательно, до того, как она сгустилась вокруг своей узловой точки. И теперь вы, возможно, припомните, что Замок на склоне Бен-Лоэрса прошел именно через такую фазу, прежде чем затвердел. Поэтому, посмотри-ка сейчас на эту картинку, ладно, Джек? — Он кивнул на экран. Он выглядел бледным, щеки ввалились.
Агент произнес, понизив голос:
— Насчет нее-то — никаких сомнений, верно?
Джилл кивнул:
— Я надеялся, что это может оказаться какой-то ошибкой, но игры в «угадайку» закончились. Это, несомненно, очередной Дом Дверей. А следовательно, и другие тоже. Вся беда в том, что я просто не могу себе представить, зачем они здесь!
Но, помолчав с миг, добавил:
— Или, скорее, вся беда в том, что как раз могу...
Глава пятая
Пирамида на экране выглядела какой-то смазанной.
Но виной тому были не плохо сфокусированные камеры, так как фоновые детали выглядели четкими во всех отношениях: дельта Нила, искрящиеся отблески солнца на воде, лавирующая на утреннем бризе фелюга под треугольными латинскими парусами.
Дэн Ладука продолжил свой комментарий:
— А вот и обещанные мной материалы. Это, по всей видимости, всего лишь еще одна египетская пирамида... — сказал он, бросив взгляд за рамки кадра из своего «окошка» в правом верхнем углу экрана, как будто Землю уже усеивало с дюжину подобных. — Но эта — иная! По словам местных жителей, за ночь до съемки ее не было и в помине! Прошу простить за качество картинки: тепловое марево или что-то в этом духе, а может быть, — это те самые «потревоженные подземные силы», существование которых, как вы слышали, всего несколько минут назад начисто отметал профессор Цорн.
Как бы там все ни происходило, заслуживает упоминания еще одно обстоятельство, связанное с этой пирамидой.
— Всего-то одно обстоятельство? — удивился вслух Джилл.
Шла не очень-то умелая воздушная съемка, когда кадры приходилось подравнивать, чтобы убрать брак киношников с вертолета. Наконец можно было по-настоящему оценить размеры этой штуки. Это действительно была пирамида!
«Ну и громадина, совсем как настоящая», — подумал Джилл, все внимание которого было приковано к экрану. Но вслух он лишь тихо произнес:
— Тепловое марево? Вы когда-нибудь слышали подобную бессмыслицу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161