Вопрос второй: что именно произошло? Вопрос третий и последний: в случае, если ты не знаешь ответов на первые два, то скажи мне, кто же владеет всей информацией, потому что в таком случае с тобой я говорить не буду.
— Ха! — с досадой бросил Уэйт и откинулся на спинку сиденья.
— Я говорю вполне серьезно, Джордж, — уведомил его Джилл. — За последние пятнадцать минут ты меня достал так, как никто другой не смог достать за целый год! А теперь послушай, я тебе явно нужен, так что давай бросим всю эту бодягу в духе шпионских страстей и будем говорить напрямик. В последний раз спрашиваю: что же все-таки происходит?
Сощурив обманчиво-мальчишеские глаза, Уэйт посмотрел на Джилла и увидел, что тот и впрямь не думает шутить. Министр не мог себе позволить и дальше раздражать Спенсера, поэтому сделал глубокий вдох и, медленно выдохнув, произнес:
— Те пространственные аномалии две ночи назад... они не были естественными, они вызваны не солнечными пятнами, не флюктуациями магнитных полей, не метеоритными дождями и не «посторонними эхо-сигналами». По крайней мере, мы так не думаем. И ты только что это подтвердил. На самом-то деле мы и так уже получили подтверждение. В конце концов, «Джорделл-Бэнк» — это лишь один радиотелескоп...
— Аномалии? — вступил в разговор Тарнболл, когда Уэйт умолк. — Пространственные аномалии? Эй, я сказал, что я не против охранять Джилла. Сказал, мол, если за ним надо присмотреть, то я — именно тот, кто вам нужен. Но это начинает походить на... черт побери, на очередной Дом Дверей!
Джилл мрачно кивнул:
— Да, Джек. Эти дыры в пространстве — только начало, но вот Джордж сейчас посвятит нас во все остальное. Верно, Джордж?
— Дыры в пространстве? — повторил за ним Тарнболл прежде, чем министр успел что-либо сказать.
— Дыры, негативные зоны... называй их как тебе будет угодно, Джек, — ответил Джилл. — Но можешь считать их координатными сетками — или, возможно, средствами нацеливания? — А затем, полностью повернувшись к Уэйту, предложил:
— Карты на стол, Джордж. Где он? Где он приземлился, или материализовался, на этот раз? Где находится Дом Дверей?
Но Уэйт, лицо, которого теперь помрачнело и больше не выглядело столь молодым, медленно покачал головой. И ответил внезапно охрипшим голосом:
— Не Дом, а Дома, Спенсер! Скажи лучше — Дома Дверей. И ты только что подтвердил еще одно наше соображение: ты — самый подходящий человек и, вероятно, единственный подходящий человек для этой работы...
Глава третья
— "Аномалий" было даже не четыре, а восемь, — продолжал Уэйт. — Четыре над северным полушарием и еще четыре — над южным. Они сохраняли свое местоположение, перемещаясь по орбите вместе с Землей. И, примерно, как ты и сказал. Спенсер, они походили на захватившие цель средства наведения, так как представляли собой углы идеального куба с Землей в центре. «Джорделл-Бэнк», большая тарелка в Пуэрто-Рико и другие аномалии в разных точках Земли, включая Большую Многовибраторную Антенну, которая находится в Нью-Мексико, — все они зафиксировали одни и те же помехи.
— Космические корабли? — Наморщенный лоб Тарнболла говорил о смятении, если не сказать страхе (пережить то, что пережил он, — наилучшее тому объяснение). Но с ним не согласились.
— Нет, — покачал головой Джилл. — Это были дыры, Джек, но довольно специфические дыры. Радиотелескопы улавливают радиоволны за пределами земной атмосферы. А теперь представь себе, будто ты сидишь на вращающемся стуле в центре большой квадратной комнаты. Подняв взгляд, ты видишь все четыре верхних угла, опустив — четыре нижних. А потом, вдруг, ты их уже не видишь. На их месте — пустота. Свет из тех участков до тебя не доходит. Именно это-то и произошло с радиотелескопами. Они не увидели радиоволн, идущих из тех участков космического пространства. Что-то, какие-то невидимые силы, оказалось у них на пути, создавая помехи. И так продолжалось два часа.
— Устройства для наведения, — повторил Тарнболл, по-прежнему хмурясь, слова, произнесенные Джиллом ранее, но которые полностью дошли до его сознания только теперь и отзывались эхом у него в голове. И агент медленно, понимающе кивнул. — Как у истребителя, когда его системы наведения захватывают цель — неприятельский самолет — перед тем, как выпустить ракеты...
— Верно, — согласился Джилл. — Если повезет хотя бы чуть-чуть, самолет-цель улавливает сигнал захвата и пытается уклониться. И если еще больше повезет, то остается цел и невредим.
— Если повезет... — Тарнболл поглядел на министра, на Джилла, а затем снова на Уэйта. — Ведь все дело обстоит именно так? Нас кто-то взял на прицел?
— Еще хуже, — ответил Уэйт. — Он уже нажал на спуск, отправляя свой бесценный груз. Те радио-дыры — за неимением лучшего термина — наблюдались два часа, но прежде, чем они исчезли, последовали и другие проявления.
— Другие проявления? — уставился на него Джилл.
— Радиотелескопы — не единственное средство изучения космического пространства, — Уэйт мог лишь пожать плечами. — Есть еще ультрафиолет, рентген, инфракрасные лучи — телескоп «Хаббл» оснащен всем этим. И воздействие шло на все. Особенно на инфракрасные лучи.
Когда те дыры подсоединились, чтобы сделать свои выстрелы, последовали массированные тепловые удары, и одному Богу известно, что еще. Когда эти эхо-сигналы вступили в действие, на «Керне» и на «Фермилэбе» пошли прахом эксперименты, на которые угроханы целые месяцы и даже годы. Все выглядело так, словно кто-то взмахнул над этими «пышками» — космическими станциями — гигантским магнитом.
— Пышками? — снова не понял Тарнболл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161