За несколько месяцев, проведенных в Сьерре, мы превратились в настоящих ветеранов и в новом отряде сразу заметили все слабости, которые были свойственны на первых порах гранмовцам: слабую дисциплину, нерешительность, неумение переносить трудности и быстро приспосабливаться к условиям походной жизни. Отряд находился под командованием капитана Хорхе Сотуса и был разбит на пять отделений по десять человек в каждом. Командиры отделений имели звание лейтенанта, которое было присвоено им равнинной организацией и подлежало утверждению. Отделениями командовали Домингес, который, кажется, был убит вскоре у Пино-дель-Агуа; Рене Рамос Латур, руководитель милиции на равнине, героически погибший в бою на заключительном этапе борьбы против батистовцев; Педрин Сото, наш старый товарищ по "Гранме", который наконец сумел присоединиться к нам, он также геройски погиб в бою, и Рауль Кастро посмертно присвоил ему звание майора 2-го Восточного фронта имени Франка Паиса; Пена, студент из Сантьяго, который получил звание майора и закончил свой жизненный путь уже после революции; лейтенант Эрмо, единственный из этих командиров, кто стался в живых.
Самым большим недостатком отряда было неумение быстро передвигаться. Его командир Хорхе Сотус двигался медленнее всех и постоянно плелся в хвосте, подавая дурной пример своим подчиненным. Мне было приказано возглавить отряд, но, когда я завел разговор об этом с Сотусом, он заявил, что имеет приказ передать отряд только Фиделю, и никому другому, а пока, мол, командовать отрядом будет сам. В то время я, как иностранец, еще был обременен комплексом неполноценности и не захотел идти на крайние меры, хотя и видел большое недовольство в отряде. После нескольких коротких переходов, которые, однако, длились очень долго в силу слабой подготовки бойцов, мы подошли к Дереча-де-ла-Каридад, куда должен был прибыть Фидель Кастро. Там собралась небольшая группа товарищей, ранее оторвавшихся от Фиделя: Мануэль Фахардо, Гильермо Гарсия, Хувентино, Песант, три брата Сотомайор, Сиро Фриас и я.
В те дни по-прежнему бросалось в глаза большое различие между двумя группами. Наши товарищи были дисциплинированными, спаянными, закаленными в боях. Новички пока еще болели детскими болезнями - не привыкли есть один раз в день, а если еда была невкусной, отказывались от нее. В вещмешках у новичков было много ненужных вещей. Когда же вещмешок натирал ему плечи, то он предпочитал выбросить из него банку сгущенного молока, чем расстаться с полотенцем. В условиях партизанской жизни это было преступлением. Мы подбирали все банки с молоком и другие продукты, которые они бросали по дороге. В Дереча-де-ла-Каридад сложилась очень напряженная обстановка, вызванная постоянными трениями между бойцами отряда и Хорхе Сотусом, который обладал властным характером и не умел подойти к людям. Мы были вынуждены принять меры предосторожности и Рене Рамоса, чья военная кличка была Даниэль, поставили во главе пулеметного расчета на выходе из нашего убежища, чтобы иметь гарантию на всякий случай.
Впоследствии Хорхе Сотус был направлен со специальной миссией в Майами. Там он предал интересы революции, объединившись с Филипе Пасосом, чье непомерное стремление к власти привело к тому, что он забыл о своих обязательствах и стал претендовать на пост временного президента, участвуя в грязной игре, в которой важная роль принадлежала государственному департаменту.
Со временем капитан Сотус стал проявлять желание изменить свое поведение, и Рауль Кастро предоставил ему соответствующую возможность, в которой революция не отказывала никому. Однако он стал плести заговор против Революционного правительства и был осужден на 20 лет тюремного заключения. Ему удалось бежать благодаря помощи одного из тюремщиков, и они вместе отправились в идеальное убежище гусанос[8] - в Соединенные Штаты.
В тот период мы пытались оказать ему максимальную помощь в налаживании отношений с новыми товарищами, много говорили ему о необходимости дисциплины. Гильермо Гарсия направился на поиски Фиделя в район Каракаса, а я сделал небольшую вылазку, чтобы забрать Рамиро Вальдеса, наполовину оправившегося после травмы. Ночью 24 марта прибыл Фидель. Его появление с двенадцатью товарищами было впечатляющим. Большой была разница между бородатыми бойцами и новичками, одетыми пока еще в чистую форму, с одинаковыми аккуратными вещмешками, с выбритыми лицами. Я рассказал Фиделю о проблемах, с которыми мы столкнулись. Выл собран небольшой совет, чтобы решить, как нам поступить. В нем приняли участие сам Фидель, Рауль, Альмейда, Хорхе Сотус, Сиро Фриас, Гильермо Гарсия, Камило Сьенфуэгос, Мануэль Фахардо и я. На совете Фидель подверг меня критике за то, что я не выполнил приказ и не взял на себя командование отрядом, оставив его в руках вновь прибывшего Сотуса. В отношении последнего не было проявлено никакого предубеждения. По мнению Фиделя, Сотусу нельзя было позволять вести себя так. Все отделения были переформированы, а отряд разбит на три взвода во главе с капитанами Раулем Кастро, Хуаном Альмейдой и Хорхе Сотусом. Камило Сьенфуэгосу было поручено командовать головным дозором, а Эфихенио Амейхейрасу - тыльным. Я стал врачом при штабе, где Универсо Санчес командовал отделением охраны.
Наш отряд приобрел другой вид, когда в него влилось столько новых бойцов. К тому же у нас теперь были две автоматические винтовки, хотя их эффективность из-за старости и плохого ухода была сомнительной. Тем не менее мы уже представляли собой солидную силу. При обсуждении вопроса о том, что нам следует предпринять в ближайшее время, я предложил при первой возможности напасть на какой-либо пост и в бою закалить новых товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88