Но по груди разлилась успокаивающая приятная теплота.Уррий залез в корыто и с наслаждением поливал себя горячей водой. Сэр Бан помогал ему мыться и холодной водой аккуратно промыл раны. Затем старый воин зачерпнул из склянки пахучей желтой мази и густо наложил на рану на боку. Уррий непроизвольно дернулся — сразу сильно защипало.— Потерпи, потерпи, — ласково проговорил сэр Бан, нанося новую порцию мази. — Это оверсановый бальзам, через несколько дней от ран останется лишь воспоминание.Слуга принес Уррию одежду, и после того, как Бан перевязал раны, Уррий надел тонкую рубашку.— Я горжусь тобой, — тихо проговорил Бан и для Уррия это прозвучало как рев триумфальных фанфар. — Иди отдыхай, завтра съездим туда, посмотрим что и как.— Бан, я не рассказал, — откровенность вдруг нахлынула на юношу, — но все клинки иноверцев я спрятал в озере. И внизу, наверное таких еще много… Только там должно быть все завалено…— Ладно, ладно, — сказал учитель и шлепнул Уррия по голым ягодицам. — Иди спать.Уррий натянул штаны и сапоги — хоть и не далеко до его покоев, но не хотелось пачкать ноги о грязный камыш, который пора уже менять. Один из слуг взял факел и приготовился сопровождать его. Но Уррий забрал факел и сказал, что сам прекрасно дойдет — ему не терпелось остаться одному.Уррия терзала досада на Эмриса и Ламорака, что они без него отправились испытывать судьбу у озера Трех Дев — он им этого никогда не простит! Какие ж они рыцари, если не держат уговора?Поднимаясь по лестнице, он четко представил себе как Эмрис становится на колени и достает легендарный Экскалибурн, меч короля Артура! И он, Уррий, не увидит этого исторического момента. Странно, но Уррий не сомневался, что если это не бабушкины сказки про меч в волшебном озере, то уж коль кому и суждено вынуть его из векового водного пленения, так именно Эмрису. Уррий не знал какой берег у озера Трех Дев, перед глазами встал песчаный берег Гуронгеля.И тут же звонкий голосок пропел: «Лорел-ла!». Воспоминание о чудесном видении в бреду не давало ему покоя. Была ли прекрасная девушка в действительности, или это лишь плод воспаленного воображения? Вопрос, на который нет ответа…Уррий вошел в длинный темный коридор, проходящий ровно посередине над гигантской обеденной залой. Навстречу послышались чьи-то легкие шаги — какая-то усердная служанка еще не добралась до постели.В свете факела он разглядел Сарлузу. Она склонила голову перед графским сыном, в руках ее была небольшая корзина, в которой что-то белело. Уррий равнодушно скользнул по ней взглядом и направился дальше.Через несколько шагов он вспомнил о своих утренних страданиях. Образ так недавно желанной черноволосой пышнотелой служанки совершенно вытеснили золотые волосы, прикрывающие небольшую грудь, и зеленые глаза дивного озерного видения. Но ведь Уррий решил, что сегодня Сарлуза будет принадлежать ему — рыцарь своих решений не меняет.Он обернулся и сказал в спину медленно удаляющей служанки:— Погоди!Она тут же остановилась и повернулась на зов.— Оставь корзину, посвети мне! — приказал Уррий и протянул ей факел.Она пошла впереди, освещая дорогу. Спина ее показалась юноше широковатой, недавнее страстное вожделение пропало. Он поразился этому — не было утренних сомнений и страхов, он был уверен в предстоящей победе, но не было и сладких мучений, разгоряченной жажды недоступного.Они миновали прихожую, где обычно храпел Триан и прошли в комнату Уррия.Он бережно положил свой «Несокрушимый», взял у служанки факел и воткнул в специальный держак, сделанный на всякий случай — Уррий не помнил, чтобы им пользовались. Теперь пригодился — Уррий хотел рассмотреть ее голой.Он стянул с себя рубаху, следя как она воспримет вид его перевязанной груди.И она отреагировала как он и ожидал — охнула и спросила:— Что это?— Так, пустяки… — гордо ответил Уррий. — Размахивал один мечом…— И что?— Больше не размахивает!Он подошел и взял за подол ее рубашку. Она покорно подняла вверх руки, ничего не сказав. Он освободил тугие округлости ее груди из плена ткани. В свете факела он увидел, что подмышки у нее поросли черным вьющимся волосом и это неприятно задело его. Но Уррий тут же отогнал этот пустяк, как неприятную муху, о которой тут же, отогнав, забывают — он смотрел.Он не торопился, медленно бросил ее рубаху на постель. Она молчала, ожидая его действия. Но наконец-то опустила руки, прикрыв непонравившуюся юноше поросль под мышками.Уррий вспомнил морок у Красной часовни, встал на одно колено и прикоснулся губами к темному соску. Почувствовал легкий озноб пробежавший по ее телу, ноздри его щекотал приятный едва ощутимый запах пота, смешанный с запахом каких-то трав.Юбка была из плотной грубой материи, ее стягивал кушак, узел которого никак не давался Уррию. Она все так же молча отстранила его руки и развязала сама. Уррий посмотрел в это мгновение ей в лицо. Губы ее исказила стеснительно-оправдательная улыбка, мол, ты бы, конечно, и сам справился, но так быстрей. Глаза Сарлузы были устремлены в потолок. Бесчисленные нижние юбки с ласковым шорохом упали к ее ногам, она вышла из них и Уррий повалил ее на постель.— Я так давно ждала этой минуты! — вдруг выговорила Сарлуза.Она была настоящая! Не наваждение бессловесное и безвольное, а настоящая, красивая женщина, пахнущая теплом и жизнью. Кровь ударила Уррию в голову, но на краю сознанию пронеслась мысль, что окажись на месте служанки сейчас любая другая привлекательная женщина он чувствовал бы себя точно так же. Он целовал подрагивающий бугорок налившегося желанием соска и смотрел на разметавшиеся по кровати черные волосы, на задранный вверх плотный холм левой груди с таким же трепетным соском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144