На главной улице не было ни машин, ни пешеходов. Лишь кое-где светились окна. Уинстон начинал пробуждаться ото сна, хотя было еще очень рано.
- Должно быть, вы здесь ходили в школу, - сказал Рай.
- Да, - коротко ответила Дина, не склонная сейчас к долгим беседам.
Рай вздохнул, он не мог обижаться на молчаливость Дины. Она, очевидно, сильно страдает, и, поскольку за все время работы Рая на ранчо "Уинд-Ривер" она ни разу не навестила отца, Рай не мог представить себе, что творится у нее на душе. Возможно, она испытывает чувство вины? Внезапно его заинтересовало то, о чем он раньше даже не думал. В самом деле, почему Дина не приезжала домой в течение трех лет? А может, и дольше, ведь Рай не знал, сколько она отсутствовала до того, как он поступил на работу к Саймону. Пожалуй, чувство собственного достоинства у нее такое же, как у Саймона. К примеру, видел ли он хоть раз, чтобы Саймон потерял самообладание? Или позволил кому-то вторгнуться в свой внутренний мир? Да, думал Рай, мне нравился мой работодатель, я уважал его, но между нами всегда сохранялась дистанция, не позволявшая мне назвать его другом.
Ранчо находилось в двадцати милях от Уинстона. Вновь оказавшись за городской чертой. Дина ощутила, что ее напряжение несколько спало. Она с трудом сглотнула. Оставалось совсем недолго, меньше получаса, и вот тогда-то и начнется истинный кошмар. Она попыталась подумать о чем-то постороннем. Ей пришло в голову, сколько раз она проезжала этим путем - от ранчо до Уинстона и обратно. Она знала каждый изгиб этой дороги, каждый ее поворот, каждую выбоину, кроме, пожалуй...
- Дорогу заасфальтировали, - удивленно произнесла она, обращаясь больше к себе, чем к Раю. Однако тот подумал, что она заговорила с ним.
- А разве она не была асфальтированной, когда вы жили здесь?
- Она была засыпана гравием.
- Наверное, с тех пор, как вы переехали в Сиэтл, здесь многое изменилось, - сказал Рай. В его искренней фразе не было и тени осуждения. Так, по крайней мере, ему казалось.
Дина резко повернулась к нему:
- А что вам известно о моем отъезде? - Она считала, что он ничего не знает об истории семьи Колби, но теперь засомневалась. И если ему известно об их напряженных отношениях с Саймоном, то с чьих слов? Неужели о ней до сих пор по Уинстону бродят слухи и пересуды? Не было ничего страшного в том, что кто-нибудь узнает правду о ее прошлом, но ей казалась невыносимой мысль, что кто-то, хотя бы и незнакомый, способен поверить этим лживым слухам.
Ошеломленный ее тоном, Рай решил ответить тем же:
- Я ничего о вас не знаю, и не надо срывать на мне раздражение. Я не вмешиваюсь в чужие дела и не люблю, когда вмешиваются в мои. Это мой жизненный принцип.
Отрезвленная его отпором, Дина молчала. Поделом ей. Откуда Раю знать, что прошлое - ее больное место? Не следовало говорить с ним так задиристо. К тому же очень мило с его стороны было проснуться среди ночи для того, чтобы встретить ее в аэропорту, и она по достоинству оценила его любезность.
- Я не поблагодарила вас за то, что вы меня встретили, - виновато произнесла она. - Позвольте мне исправить свою ошибку. С тех пор как вы позвонили.., я.., я сама не своя.
- Ладно, забудем, - быстро согласился Рай. - Я знаю, вам сейчас нелегко.
Дина откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
- Это верно, - почти шепотом сказала она. От Рая Хардина исходили тепло и доброжелательность, которые пригодились бы ей в любое другое время. Однако она не собиралась задерживаться в Вайоминге, и тут уж не до новых знакомств. Она взяла недельный отпуск, считая, что семи дней вполне хватит, чтобы организовать все необходимое для такого печального и невыносимо тяжелого дела, как похороны отца. На мгновение Дина до боли зажмурила глаза. Сможет ли она прожить грядущую неделю без нервного срыва? Она чувствовала, что близка к этому, хотя никогда раньше ничего подобного не испытывала. Но ей приходилось иметь дело с пациентами, которые полностью утрачивали контроль над своими чувствами под влиянием потрясений или просто трудностей обычной, повседневной жизни. Это ужасно. Ей просто необходимо держать себя в руках, какие бы новые потрясения ни принесли следующие несколько дней...
Рая порадовало то, что дочь Саймона поблагодарила его - сразу же после перепалки. Несомненно, она хороший человек, да и сам он охотнее заводил друзей, нежели врагов. Кроме того, он не собирался враждовать с нею - ведь Дина, возможно, будет теперь его работодателем. Кто-то же должен принять бразды правления ранчо, выпавшие из рук Саймона, и почему бы этим человеком не стать единственному чаду Саймона? А Раю нравилось жить и трудиться на ранчо "Уинд-Ривер", простиравшемся на шесть тысяч акров, и он охотнее остался бы здесь, чем отправился бы на поиски новой работы.
Дина нервно сжала пальцы в кулаки. Ее переполняли тоскливые мысли. Надо было найти способ заставить отца поговорить с ней! Почему ей никогда не приходило в голову, что она может опоздать? Если бы она вернулась на ранчо раньше и неотвязно следовала бы за отцом по пятам, пока тот не устал бы от молчания, то теперь ей не пришлось бы ехать сюда с такой тяжестью на душе...
- Вот мы и на месте, - пробормотал Рай, сворачивая на дорогу, ведущую прямо к ранчо.
Он бросил взгляд на Дину и увидел, что она сидит скованно и неподвижно, уставившись в лобовое стекло. Хардин мысленно посочувствовал ей. Потерять любимого человека - чертовски неприятная штука. Кто бы ни была Дина Колби на самом деле, она живой человек, и ее горе отзывалось печалью в его сердце. Подъехав к дому, Рай заглушил двигатель.
- Я принесу ваш чемодан, - сказал он, имея в виду, что ей следует выйти из машины и идти в дом, не беспокоясь о багаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49