В субботу, в пять часов - отъезд из Парижа (неопреде­ленная, довольно спокойная печаль; странно, но уже не­которое время все мое беспокойство исчезло). Матушка нежно обнимает меня. Дилижанс идет по Рю де Майн, мимо церкви Пети-Пер (первое причастие), по Рю де Пети-Шан, совсем близко к Крысиной норе, затем по Вандомской Площади (воспоминания детства, обучение игре на фортепьяно), затем мимо моста Людовика XVI (маркиза, Круасси, дурачества, необдуманные поступ­ки!). Все эти воспоминания, словно любимые фантомы, вновь виделись мне у ворот домов... Небо было спокой­ным, прозрачным и гладким. С тех пор не было ни одного облачка. Я глубоко замечтался. Затем принялся читать „Орфея" Балланша; сегодня вечером я его закончу. Книга прекрасная, она оказала большую поддержку моему бед­ному сердцу, в течение всей этой поездки столь встрево­женному и подавленному. Около половины десятого я впал в тяжелый и беспокойный сон. На другой день (воскресенье) утром, когда я проснулся, меня прежде всего наполнило чинное спокойствие праздника Тела гос­подня, религиозная просветленность. Прибыв в Сан-Мориц (около половины десятого), я пошел помолиться в церковь. Рядом с нею было кладбище. На какое-то время я остался там. Затем я начал расхаживать взад и вперед и вновь перечитал „Орфея"... Разрешите ска­зать Вам, что я испытываю чрезвычайно острую по­требность получить несколько слов от Вас. Напишите мне тотчас же, умоляю Вас, ожидание и тоска убива­ют меня. Вы находитесь в Круасси не из-за меня?.. Иног­да я спокоен, но знаю, что, когда Вас нет со мной, в этом спокойствии заключен яд. По крайней мере, пишите... Я беспокоен, измучен, сто тысяч раз счастлив и несча­стен. Не жалейте меня. Я могу тебя полюбить. - Про­щай».
В доме Ламеннё велись серьезные философские и ли­тературные беседы, существенно способствовавшие духовному обогащению Листа. Здесь Лист пишет свою первую музыкально-критическую статью «О будущем церковной музыки». Рассуждения о церковной музыке он начинает с того времени, когда богослужение удовлет­воряло все духовные потребности народа, было утеше­нием для души и взора, алтарем и театром. «Но сего­дня, - пишет он, - когда алтарь качается и шатается, когда кафедра проповедника и религиозные церемонии служат мишенью для насмехающихся и сомневающихся, искусство должно покинуть внутренность храмов и, разливаясь, искать места для своих превосходных выра­жений во внешнем мире».
Пример, приводимый Листом в качестве образца но­вой музыки, весьма характерен - «Марсельеза»! Его видение ближайшего будущего сходно с представления­ми Ламеннё: «Вскоре мы услышим, как на полях, в ле­сах, селах и на окраинах городов, в местах работы и в больших городах зазвучат национальные, мораль­ные, политические и религиозные псалмы, песнопения и гимны, которые будут созданы для народа, будут учить народ и которые народ будет действительно петь; которые будут петь работники, поденщики, ремеслен­ники, сыновья и дочери народа, мужчины и женщины!»
Тогда же Лист пишет смелую композицию для форте­пьяно и оркестра «Harmonies poetiques et religieuses» («Поэтические и религиозные гармонии») и предпосыла­ет ей предисловие, взятое из одноименного поэтическо­го цикла Ламартина. (Позже он переработал это произ­ведение и в 1853 году включил в цикл «Поэтические и религиозные гармонии» под названием «Pensees des morts» - («Размышления о смерти».) В этой своеобраз­ной пьесе Лист передает типично романтические чув­ства в поразительно современной форме. В пьесе нет ни тональности, ни метрики! Автор сам указывает, что все идет «Senza tempo!» (Без темпа). Написанный примерно тогда же цикл «Apparitions» («Видения»), хотя название его совпадает с названием книги стихов Ламартина, создан по образцу состоящего из трех стихотворений произведения Кристиана Урана «Auditions». В Лашене Лист пишет и фортепьянную пьесу «Лион», эпиграфом к которой ставит лозунг лионских ткачей: «Жить рабо­тая, или умереть сражаясь». О восстании лионских тка­чей Лист узнал, вероятно, от аббата Ламеннё. Впервые эта пьеса была опубликована только в 1840 году, затем в 1842 году Лист включил ее первой в цикл «Album d'un voyageur» («Альбом путешественника»); в более по­здний вариант его, цикл «Annees de Pelerinage» («Годы паломничества») она уже не вошла.
Характерная стилевая черта всех этих ранних форте­пьянных произведений Листа - импровизационная тех­ника.
Сближение Листа с аббатом Ламеннё временно за­держало развитие его романа с Мари д'Агу, но не внес­ло в их отношения существенных изменений. Их взаим­ная любовь крепла с каждым днем. Мари страстно во­сторгалась Листом, а, кроме того, ей импонировало положение, в котором она оказалась: она всегда мечта­ла играть необычную роль, выделяться.
Лист решает вернуться в Париж. Перед отъездом из Лашене он посылает Мари еще одно письмо: «Прежде чем вернуться в Париж, я отправляюсь в Сен-Мало и, быть может, в Мон-Сен-Мишел. Затем я остановлюсь и в Лавале: там есть монастырь траппистов, который я хочу посетить. Недели через две мы снова будем вме­сте...»
В конце года Лист знакомится с Жорж Санд (1804-1876). Под этим именем жила и писала Люсиль-Аврора Дюпен, разведенная жена барона Дюдевана. К этому времени уже вышли ее книги на социальные темы («Индиана», «Лелия»), написанные в романтиче­ском стиле, она уже вернулась из поездки по Италии, которую совершила вместе с Альфредом де Мюссе. Между нею и Мари д'Агу завязывается тесная дружба.
Из письма Листа Жорж Санд: «... если бы мысль, что я могу помешать Вам или явиться не вовремя, не оста­навливала бы меня на полпути, Вас чаще бы постигала неприятность слушать мои фортепьянные импровиза­ции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84