– Ну, друзья мои, прошу к расчету, – произнес Блейд и сдвинул всю гору – монеты вперемешку с картами – в сторону Рыжего. – Это ваше.
Четверо хадров уставились на него непонимающими круглыми глазами.
– Ваше, – повторил разведчик и ткнул пальцем в сторону мешков с тенгами. – Там тоже ваше. И корабль ваш, и груз, и каюта. – Он кивнул в сторону каюты Лысака, которую занимал уже четыре дня. – Но не даром!
– Хмм… – к главе клана вернулся дар речи. – Чего же ты хочешь, Носач?
– Вы исполните три моих условия. Согласны?
Капитан недоверчиво покосился на него.
– Каких?
– Первое. Вы не обучите ни одного сахралта игре в пок-ррр. Мои privatissima… частные уроки, так сказать… навсегда останутся тайной племени хадров.
– Согласны, – кивнул Рыжий.
– Тогда повторяй за мной… и вы тоже, – Блейд кивнул помощникам и повернулся к чуть раскачивающемуся на веревках муляжу. – Мы, Рыжий, Трехпалый, Зубастый и Лысак, клянемся Зеленым Китом, нашим прародителем, что будем обучать игре пок-ррр только хадров. И с каждого, кого научим мы или члены нашего клана, мы возьмем клятву, запрещающую объяснять правила игры безволосым двуруким, что живут на суше. А если они каким-то образом прознают про сие, то ни один хадр, от века и до века, не сядет с ними за карточный стол, не возьмет в руки карты и не развяжет свой кошелек. В том клянемся!
Не успели отзвучать эти торжественные слова, как Трехпалый, самый молодой и самый любознательный, вопросил:
– Но почему? Конечно, мы сдержим обещание, но зачем ты взял с нас такую странную клятву?
Блейд печально улыбнулся и кивнул на горку монет на столе.
– Потому что за таким столом двурукие могут выиграть у хадров все. Ваши деньги, ваши товары, ваши корабли, вас самих. Вашу, свободу! Я знаю свой народ, и говорю вам: не стоит тягаться с ним в карты. Ясно?
Все четверо молча кивнули.
– Quod potui, feci, – заключил Блейд. – Что мог, я сделал.
Наступила тишина. Наконец Трехпалый промолвил:
– Я думаю, ты очень хороший человек. Носач…
Трое остальных согласно кивнули. Бросив вопросительный взгляд на капитана, старшина марсовых встал, вытащил из навесного шкафчика злополучную флягу Крепыша и чистые кружки, и разлил. Когда все выпили, скрепляя клятву, Блейд взял пустую глиняную посудину, подошел к двери, что вела на палубу, и, широко размахнувшись, швырнул кувшинчик в воду.
– Вот второе условие, – сказал он, вернувшись на место. – Принято?
– Принято, – с некоторым колебанием подтвердил Рыжий.
– И забыто, – добавил Трехпалый.
– Вот и хорошо, – Блейд с некоторым сожалением заглянул в свою кружку, потом допил клан и потянулся за кувшином. – Теперь – третье условие. Вы должны меня продать, парни.
С полминуты за столом царило ошеломленное молчание.
– Ну, ты даешь. Носач… – протянул Зубастый. – Что ж мы, распоследние дерьмоболы? Ха! Продать тебя сахралтам, еть их в печенку! Да никогда!
– Странное предложение, – согласился Трехпалый. – Почему бы тебе не сойти на берег свободным? Или, если хочешь… – он нерешительно поглядел на капитана.
– Да, – произнес тот. – Если хочешь, оставайся, Носач.
Лысак вдруг усмехнулся и добавил:
– На место Храпуна еще никто не назначен.
– Как же я мог забыть! – Блейд хлопнул себя ладонью по лбу. – Место Храпуна, конечно! – он поднял взгляд на старшину команды «стюардов». – Как по-твоему. Крепыш подойдет?
Лысак кивнул.
– Справный матрос. Я и сам о нем подумывал. Молодой, здоровый и не дурак… совсем не дурак. Если Хозяин не против.
– Не против.
Рыжий, суровый и немногословный, сегодня был на удивление сговорчив. Видно, поступок Блейда тронул его сердце, и мысль о позорной жизни на берегу больше не тяготила старого моряка.
– Тогда – спасибо за ваше предложение, парни, но в этом порту Носач сойдет на берег. Понимаете, люди должны жить с людьми, хадры – с хадрами… И чтобы двурукому Носачу жилось в Териуте полегче, лучше его продать.
– Ты мог бы взять денег, – предложил Трехпалый, ткнув изуродованной рукой в кучку монет на столе. – Пятьдесят или сто золотых нас не разорят. Верно, Хозяин?
Рыжий кивнул с явной неохотой, и Блейд ухмыльнулся. Правда, про себя.
– Не надо, ребята. Я и так принес вам одни убытки и неприятности. Выдайте мне что положено за работу – десять или двадцать монет серебром – и мы в расчете, – он сделал паузу, еще раз перебирая в голове самые убедительные доводы. – Значит, так: вы продадите меня, но не какому-нибудь трудяге, который разводит скот, строит корабли или хозяйничает в каменоломне. Мой господин должен быть человеком богатым и ученым… желательно – престарелым и не скупым… таким, которому нужен хороший охранник. Может быть, не для дела, а похвалиться перед соседями: вот, мол, какой боец провожает меня в баню… или куда тут ходят богатые старики…
Блейд допил вторую кружку прохладного горьковатого клана, вытер губы и вспомнил:
– Да, еще одно. У старика должна быть молодая дочь или наложница. Лучше – две или три. Учтите, это очень важное условие!
Он прижмурил глаза, и воображение нарисовало ему волшебный облик будущего хозяина: эдакий старичок-боровичок с седой бородой до пояса в окружении десятка прелестных девушек на фоне фонтана. Или бассейна. Блейд блаженно вздохнул, сглотнув слюну, длительное воздержание давало себя знать.
– Желательно, чтобы и кухня у него была хорошая, – добавил он.
Трехпалый беззвучно шевелил губами и загибал пальцы – запоминал условия. Богатый, ученый, старый, добрый… С отменной кухней и женщинами… Блейд надеялся, что помощнику хватит пальцев – все-таки, у него их оставалось еще семнадцать.
Разведчик пошарил в кучке монет и отсчитал себе двадцать серебряных пакт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69