Его самолюбие было уязвлено. Оскорбление раздуло его, словно воздушный шар. — Думаете, я шучу? Я вышел на самое крупное дело в мире. Не сегодня-завтра я буду покупать и продавать такую мелочь, как вы.— Экономя на налогах, разумеется.— Дурак, беря в оборот тех, у кого есть деньги. Получаешь компрометирующие факты о ком-нибудь и продаешь их назад владельцу по частицам. Похоже на ежегодную ренту.— Или на смертный приговор.Он посмотрел на меня непроницаемым взглядом. Мертвые люди никогда не умирают.— Хороший доктор может явиться очень плохим лекарством.Он ухмыльнулся. — У меня есть противоядие.— Что ты имеешь против него, Том?— Разве я сумасшедший, чтобы болтать об этом?— Но Карлу Холлману ты рассказал.— Неужели? Ему померещилось. Я высказывал любую мысль, приходившую в мою маленькую баш тую голову.— Чего ты добивался от Карла?— Встряхнуть его чуть-чуть. Я должен был вырваться из лечебницы. А один я не смог бы.— Почему ты послал Холлмана ко мне?— Чтобы избавиться от него. Он мешал.— У тебя, наверное, была более веская причина, чем эта.— Конечно. Я делаю людям добро. — Его самодовольная усмешка стала злобной. — Я подумал, что вам это дело сгодится.— Карл Холлман обвиняется в убийстве, ты это знал?— Знаю.— Если окажется, что ты его спровоцировал...— То что вы сделаете? Шлепнете пониже спины, герой?Он взглянул на меня с ленивым любопытством сквозь стеклянную стену и небрежно добавил: — Только он не стрелял в брата. Он мне сам об этом рассказал.— Он был здесь?— Конечно. Хотел, чтобы Мод его спрятала. А она шарахнулась от него, как от прокаженного.— Давно это было?— Ну, пару часов назад, кажется. Мод и Датч вытолкали его за дверь, и он подался в город.— Он сказал, куда пойдет в городе?— Нет.— Говоришь, он не убивал брата?— Верно, так он мне сказал.— И ты поверил?— Я не мог не поверить, потому что сделал это сам. — Том посмотрел на меня с невозмутимым видом. — Я полетел туда на вертолете. На своем новом сверхзвуковом вертолете с синхронизированным лазерным оружием, бьющим наповал.— Кончай трепаться, Том. Расскажи-ка лучше, что произошло на самом деле.— Может, и расскажу, если отдадите иглу.В глазах его удивительным образом смешались мольба и угроза. Они вожделенно смотрели на мою руку, в которой сверкал шприц. Я боролся с искушением вернуть Тому шприц в обмен на полезные для меня сведения. Уколом больше, уколом меньше, — какая разница. Но только не для меня.Вся эта история мне порядком надоела. Я бросил шприц в квадратную розовую ванну. Тот разбился вдребезги.Том изумленно уставился на меня. — Зачем вы это сделали?Он затрясся от ярости, и его нервы не выдержали. Не в силах скрыть отчаяние, он бросился ничком на розовый кафель пола, и его рыдания походили на звук разрываемой ткани.В промежутках между всхлипываниями я слышал за своей спиной какие-то звуки. Через гостиную цвета джунглей к нам шла Мод. В ее белой руке тускло поблескивал револьвер. Человек по имени Датч шел на шаг сзади. Он ухмылялся, показывая выбитые зубы. Теперь я догадался, отчего костяшки моих пальцев болят.— Что происходит? — вскричала Мод. — Что вы с ним сделали?— Отобрал шприц. Можете убедиться сами.Казалось, она не слышала меня. — Выходите оттуда. Оставьте его в покое.— Посторонись, Мод. Я измочалю этого ублюдка, — воинственно прошепелявил человек за ее спиной.С его руки свисал, покачиваясь на веревке, тяжелый мешочек с песком. Глядя на него, я вспомнил, что у меня в кармане лежит дубинка. Пятясь, я вышел за порог ванной, чтобы получить пространство для движения, и, размахнувшись, ударил Мод по запястью резиновой дубинкой.От боли она зашипела. Револьвер со стуком упал к ее ногам. Датч в броске накрыл его своим телом. Я ударил Датча дубинкой по затылку, не слишком сильно, но достаточно, чтобы он уткнулся лицом в пол. Тяжелый мешочек выпал из его безвольной руки, и часть песка просыпалась.Мод попыталась пробиться к револьверу. Я толкнул ее в ванную, поднял оружие и положил в карман. Это был револьвер среднего калибра, сильно оттянувший карман своим весом. Дубинку я положил в другой карман, чтобы сохранять равновесие при ходьбе.Вышедшая из ванной Мод прислонилась к стене у двери, потирая правое запястье. — Вы еще пожалеете об этом.— Это я уже слышал.— Но не от меня, иначе вы бы поостереглись причинять людям неприятности. Не думайте, и на вас найдется управа. Все высшие представители закона в округе у меня в руках.— Говорите, говорите, — сказал я. — У вас чудесный мелодичный голос. Может, мне повезет, и вы устроите для меня личную встречу с большим жюри присяжных.Ее уродливый рот скривился, процедив: — Да уж. — Она выставила левую руку, целясь кроваво-красными когтями мне в глаза. Это была скорее психологическая атака, чем реальная угроза, однако она заставила меня разочароваться в нашем знакомстве.Я оставил Мод и пошел разыскивать выход. В расположенных на террасах коттеджах горел мягкий свет и слышались громкие голоса, музыка, женский смех. Там были деньги, удовольствие, веселье. Глава 22 Я поехал назад в Пуриссиму со слабой надеждой повстречать Карла Холлмана. Не доезжая городской черты, там, где шоссе круто спускалось к морю, на обочине я увидел скопление автомобилей. На двух машинах мигали красные огни. Остальные огни двигались по берегу.Я остановился на другой стороне шоссе и достал фонарь из ящичка в приборной доске. Не закрывая его, извлек из карманов револьвер с дубинкой и запер их на ключ. После чего сошел вниз по бетонным ступенькам, которые спускались к берегу. Возле лестницы догорали угли маленького костра. Рядом на песке лежало разложенное одеяло, придавленное сверху для веса корзиной для пикника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73