Однако сейчас Акорна ничем не могла ему помочь.Тогда, на берегу, однако, Ари обращался с оружием кхлеви со знанием дела и полной готовностью использовать его по назначению. Акорна не судила и не осуждала его за это, но ее огорчало, что он так ужасно изменился в сторону, полностью противоречащую его природе и склонностям.Она проверила траву своим рогом. Здешняя растительность вполне подходила ей для еды, так что девушка-единорог немедленно набила травой рот. Однако эта трава была горькой, как перец, — вовсе не такой, какой она себе представляла. Она поискала какое-нибудь другое растение и вскоре нашла его прямо среди перечной травы — маленький тростник с узловатым стеблем, делавшим растение похожим на молодой бамбук или драцену. Это растение тоже оказалось съедобным, только гораздо вкуснее. Девушка стала выискивать среди растительности другие побеги «тростника», пока РК скользил по лугу — словно большая кошка джунглей, крадущаяся за добычей.Она представила себе Мати, которая была практически единственной ее подругой на нархи-Вилиньяре. Девочка только начинала созревать — забавная, пышущая энтузиазмом, живая, трудолюбивая, любознательная. Она представила себе бледно-коричневую шкурку Мати, ее гриву и хвост, ее восхитительную улыбку, короткий носик и широко расставленные золотые глаза под еще маленьким рогом, похожим на закрученную спиралью раковинку. Она думала о том, что Мати сразу же и без колебаний приняла Ари, о ее любви к давно потерянному и так нежданно обретенному брату. Вспомнила огорчение и разочарование девочки, когда ее не взяли на «Кондор», уносящий от нее и подругу, и только что найденного брата. А ведь они могли взять ее с собой — даже несмотря на то что Лирили, когда зашла речь об этом, почти яростно противилась такому решению. Если бы тогда они так и сделали, настояв на своем вопреки воле визара, сейчас Акорне не приходилось бы тревожиться о том, что Мати потерялась где-то среди лесов неизведанной планеты — или даже мертва вместе с бедным Таринье, который, хоть и был примерно одного возраста с Акорной, но не имел такого опыта странствий и приключений, как она, а потому до сих пор был несколько неопытен. Да, Таринье был раздражителен, самоуверен и высокомерен, но в душе он все же оставался вовсе неплохим парнем.Мысли Акорны были печальны и полны сожаления. Особенно она грустила о своей маленькой подруге — такой чувствительной и так много знающей о пути линьяри; о девочке, которая старалась помочь чужакам больше, чем кто бы то ни было еще на всем нархи-Вилиньяре.— «О Мати, Мати, я так виновата, малышка!.. Я думала, что тебе надо остаться с Надиной. Мне надо было больше прислушиваться к твоим мыслям и не пытаться решать за тебя…»— «Кхорнья? Кхорнья! Ты здесь! Ох, Кхорнья приходи скорее. Я никак не могу найти Таринье, и здесь в кустах что-то ужасное. Пожалуйста, Кхорнья. Я боюсь».— «Мати! Все хорошо. Я здесь. Где ты?»— «Потеря-а-а-алась!»Мысль прозвучала как протяжный тоскливый плач.— «Я приду и найду тебя. Просто продолжай посылать мне мысли, и я заберу тебя. Ты видишь берег оттуда, где ты сейчас? Ты видишь „Кондор“?»— «Нет, я в лесу, и тут темно, и Таринье был прямо тут, охранял меня, пока я спала. Теперь он пропал, и звуки страшные, Кхорнья…»— «Он может читать твои мысли? Ты пыталась говорить с ним?»— «Нет. Я думаю, он без сознания. Может быть, его ударили…»Теперь Акорна бежала галопом сквозь травы в лес, по следу мыслей Мати — как если бы она действительно слышала голос девочки, зовущий ее, указывающий направление, где находится сейчас малышка.Подлесок опасен в темноте, — но Акорна без страха прыгала через кусты и корни. Однако ей часто приходилось останавливаться, чтобы снова прислушаться к мыслям Мати.— «Продолжай говорить со мной, Мати. Иначе я не смогу найти тебя».— «Я та-а-а-ак устала, Кхорнья. И я почти что боюсь думать слишком громко, потому что вдруг то, что ползает вокруг, что бы оно ни было, может услышать меня, как и ты».— «Я понимаю, дорогая, но если мы хотим, чтобы я поскорее нашла тебя, ты должна продолжать говорить со мной мыслями. Если то, что тут есть, не отыскало тебя до сих пор, то, скорее всего, оно не может читать твои мысли».Акорна была на полпути к вершине крутого холма, когда поскользнулась и упала, ощутив под ладонью и пальцами что-то слизистое, подобное следу улитки. Поднявшись, она увидела, что упала на сломанные ветви того, что когда-то было кустарником. Ободранные ветви кустарника были отрезаны чем-то острым под самый корень, сквозь кустарник и травы вела широкая «просека», по которой Акорна могла бы пройти без труда. Там, где была листва, след из вонючей слизи покрывал землю.Именно по запаху Акорна поняла, что это был след кхлеви. Тварь ела, переваривала и испражнялась на ходу. Неудивительно, что они умудрялись за такое короткое время превращать в помойки целые планеты!Если бы не дующий с моря ветер, относивший запах слизи в сторону, она бы заметила след раньше. Теперь у нее был след, по которому можно было идти, и ей не нужно было останавливаться, чтобы разобрать его.— «Мати, я думаю, что Таринье был схвачен кхлеви. Оставайся точно там, где ты есть, и не издавай ни звука, пока не будешь точно уверена, что это я. Ты двигалась с тех пор, как пропал Таринье?»— «Нет. Я слишком боюсь того, что в кустах».— «Ладно, хорошо. Просто стой. Где-то прямо рядом с тобой — след из сломанных кустов и слизь кхлеви».— «Э-э-эгм. Это именно то, что ты говоришь? А я думала, что просто эта планета ужасно воняет в некоторых местах».— «Нет, это след кхлеви. Они испражняются так же быстро, как едят, насколько мне известно».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88