Она с пристрастием допросила меня, прежде чем выскочить в коридор. Думаю, здоровье отца заботило ее больше благополучия всего остального холда.Вечером трое целителей уже были у нас и их сразу же провели в покои отца. Его вакцинировали первым; Анелла, полагаю, являлась второй, потом — ее дети. К моему удивлению, сыворотки хватило, чтобы впрыснуть всей нашей семье; мои сестренки перенесли болезненный укол иглы без звука. Потом лекарь принялся за меня.— Тут еще хватит на пятнадцать человек, леди Нерилка, — заявил он, наполняя шприц. — Десдра сказала, что ты знаешь, кому в первую очередь надо сделать прививку.Несомненно, нянечкам, которые занимались с детьми, нашим трем арфистам, Фелиму и его помощникам, дяде Манчену и тетушке Сире — единственной, хранившей секрет выделки парчи, что была гордостью Форт холда. И Барнду, начальнику стражи, — он занимал важнейший пост, да и сын его значил не намного меньше. Манчен мог при случае заменить любого из них и, к тому же, он являлся единственным человеком, который рисковал прикрикнуть на Толокампа. * * * Утро пропало. Вместе с сестрами я трудилась на Анеллу, которая стояла над нами, критикуя каждый стежок, дергая нас то так, то этак. Терпение мое истощилось. Лилла, Ния и Мара работали не покладая рук, вдохновленные надеждой на новые туники.У Анеллы была дурная привычка пересказывать распоряжения лорда Толокампа моим братьям — все они касались недопустимости разбазаривания запасов и добра Форт холда. Мой отец не собирался помогать нуждающимся; наоборот, он заявил, что в это тяжелое время Форт должен показать всему континенту пример твердости и сберечь богатство для своих обитателей.Среди прочего, Анелла проболталась, что Цеха арфистов и целителей обратились к Форт холду за помощью — им требовалась и пища, и медикаменты, причем в больших количествах. Отец получил от Капайма и Тайрона просьбу о встрече, которая была назначена на следующее утро. «Вряд ли они что-нибудь получат,» — с ухмылкой заметила Анелла.Это переполнило чашу моего терпения. Больше я не собиралась проявлять ни вежливости, ни снисходительности, ни послушания. Я не могла выносить ни этой женщины, ни отца — человека, чья трусость и эгоизм обесчестили мою семью. Я не хотела оставаться в холде, чью скупость станут проклинать на смертном ложе тысячи несчастных.Мне удалось ускользнуть от Анеллы — под тем предлогом, что я намерена заняться сластями, которые обожало все ее семейство. Я спустилась в свою кухоньку рядом с кладовыми и поставила на огонь огромную кастрюлю с плодами лунного дерева, залив их сладким сиропом; потом бросила туда травы, указанные в рецепте Десдры. Пока эта смесь кипела, я занялась главным делом — грабежом наших лекарственных запасов, откладывая изрядную часть трав, кореньев, листьев, сушеных стеблей и соцветий — все, что могло пригодиться в мастерской целителей. Это добро я упаковала в большие мешки, затолкав их в самый темный угол кладовой — на тот случай, если Анелле придет мысль произвести инспекцию. Впрочем, для этого она была слишком ленивой. Прогулявшись в свою комнату, я добавила к этим тайным запасам тючок с самой необходимой одеждой. Смесь в кастрюле тем временем прокипела и, разлив ее в большие оплетенные бутыли, я занялась сладостями. Я наделала их столько, что в ближайшие три дня Анелла и ее родители могли не отходить от стола.Вечером я разыскала дядюшку Манчена и, отдав ему сверток с материнскими украшениями, попросила разделить их между сестрами.— Ну, а ты? — спросил он, взвесив на ладони туго перевязанный шнурком пакет. — Ты что-нибудь взяла себе?— Так, мелочи… Сомневаюсь, что драгоценности нам нужны там, куда я иду.— Пришли мне весточку, Рилл. Я буду скучать по тебе.— Я тоже, дядюшка. Присмотри за сестренками, ладно?— Разве я не делал этого и раньше?— Лучше, чем любой другой! — Я не могла больше говорить, к глазам подступали слезы. Надеясь, что моя решимость не ослабеет до утра, я сбежала вниз по ступенькам к себе на первый этаж. * * * На следующее утро, когда я начала варить на своей маленькой кухоньке очередную порцию бульона, в воротах холда появились две рослые фигуры — мастер арфистов и мастер целителей шли на встречу с лордом Толокампом. Я позвала Сима, велела ему взять на кухне корзинку с едой для охраны лагеря и ждать меня в коридоре около хранилища лечебных трав еще с двумя слугами. Мне надо было кое-что сделать.Я сбросила платье и натянула одежду, более подходящую для задуманного мной; затем набила в поясную сумку разные мелочи. Взгляд, брошенный в маленькое зеркало на стене, подсказал, что делать дальше. Волосы, темные и блестящие, были моей гордостью; на миг я заколебалась, потом схватила ножницы. Это заняло минуту — длинные густые пряди падали, устилая пол, стальные лезвия рассекали нить моей судьбы. Я смела волосы под шкаф и стянула ремешком на затылке то, что осталось.Затем я покинула комнату, бывшую моим убежищем с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать весен, и проскользнула длинным коридором к покоям отца.Его дверь находилась в глубокой нише — весьма подходящем для моих целей укрытии. Не успела я притаиться там, как заговорили барабаны, сообщая радостную весть — Орлита принесла великолепную кладку из двадцати пяти яиц, и одно из них было королевским. Несомненно, в Вейре устроен праздник по этому поводу. У меня потеплело на сердце, как вдруг из-за двери донесся раздраженный голос отца. Чем он был недоволен? Золотой королевой Форт Вейра, подарившей Перну такой выводок? В обычные времена он потребовал бы кувшин с вином, чтобы отметить такое событие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41