Разиня. Нет, дырок в карманах нет у него ни единой: Сигорд не шутя следил за прочностью одежды, редкий вечер иголке с ниткой не находилась новая работа: каждый шовчик, каждый рубчик, каждый сантиметр подкладки в куртке, в штанах… Глаза под вечер слезятся, так он и на ощупь ничего не пропустит. Вот, кстати, куда три талера-то закатились: новые катушки с нитками, иголок набор, наперсток и увеличительное стекло! Минус три — осталось девять невесть куда улетевших учетных денежных единиц. Раззява, транжира, лопух.
Сигорд порадовался тому, что за две минуты размышлений сумел сократить дефицит баланса в своем гроссбухе, но… Может быть он и не тратит особенного лишнего, однако расходует не просто деньги, а невосполняемый ресурс. Типа того, что наскочил чувак на золотую россыпь, черпает из нее горстями и лотками, живет не тужит — и все вроде бы суперзамечательно… как вдруг россыпь-то на исходе! Дальше что? Вот именно, вот он проклятый вопрос: где взять денег??? Да не просто бы добыть котлетку полусотенных или сотенных, а чтобы всегда, чтобы как прилив и отлив: каждый день, регулярно, до конца жизни! И чтобы вволю! Но сейчас бы и котлетка не помешала. Где взять эти проклятые золотые копи и рудники? Где? Все деньги — стервы.
Каждое утро Сигорд начинал с чая: за кружечкой горячего он себя настраивал на результат: сегодня, обязательно сегодня он найдет и придумает! Свалка велика, снега не предвидится, только искать и искать, находить и придумывать… Но дни шли за днями, вот уже устойчивый иней по утрам, а все придуманные варианты оборачиваются пшиком, а то и убытками. Сигорд однажды надыбал на свалке древесностружечные плиты, уговорил шофера, разгружавшегося рядом, довести груз до специального пункта, заплатил два червонца, угробил три часа времени, а в итоге и плиты не приняли, и денег лишился. Плиты пришлось бросить прямо на месте и древесные старьевщики из пункта, естественно, присвоили плиты за бесплатно…
Сигорд споткнулся и чуть было не разбил в кровь лицо о мерзлый грунт, но спас, а руки все же поцарапал, левую — так в кровь, теперь саднить будет. Вчера на этом же месте все в грязь растаяло, сегодня — камнем стоит и солнца не боится. В середине мая солнце, может быть, и светило, но уж никак не грелка. Сигорд носовым платком тщательно стер грязь с руки, он был бы готов и зализать ранку, лишь бы не воспалилась и так далее (Сигорд обремененный великим количеством старых болей и болячек, стал панически бояться появления новых), но во рту пересохло — надо было еще на завтрак кружечку принять… Что это за гроб на колесах, мама дорогая?! Военный грузовик-самосвал называется. Хорошо бы стратегическую ракету сюда бы вывалили: он бы на одном металлоломе поднялся бы в деньгах до конца года…
— Что привез, служивый?
— Да… мусор всякий. Ты здесь смотритель, батя?
— Да, — немедленно соврал Сигорд, — а что?
— Куда разгружать-то? Я здесь первый раз, никто ничего мне не объяснил, кусок — вообще пиво побежал пить. «Куда-нибудь, — говорит, — сбросишь. Сам, — говорит, — сообразишь». Идиот!
— Кто побежал пиво пить?
— Унтер мой. — Солдат был явно неопытен, первогодок, но гнусавил и отплевывался как бывалый. — Так куда валить?
Сигорд вспомнил собственную далекую солдатчину, воровато осмотрел пустой горизонт:
— Валят в штаны. Смотря что привез. Пыль-грязь там? Или тряпки, или железо?
— Всего помаленьку. Сапоги, ботинки, противогазные сумки без противогазов, вещмешки «бэу»…
— А, понял. Это вон туда! — Сигорд показал на твердый и плоский кусочек местности, на краю небольшого искусственного обрыва, чтобы было куда сбрасывать рассмотренное и забракованное.
— Сюда?
— Да, И постарайся вытряхивай не единой кучей, а чуточку отъезжая, чтобы ровным слоем высыпалось, понял?
— Угу.
У Сигорда затряслись подколенки: привезенный груз понравился ему с первого же загляда в кузов, а сейчас, видя сваленное, он вдруг понял, что видит нечто очень и очень напоминающее долгожданный шанс.
— Батя, а закурить не найдется?
— Держи, сынок. Но у меня без фильтра.
— Нормально. А можно парочку?
— Да бери всю. — Сигорд протянул воину наполовину еще заполненную пачку. — Бери, бери. Я только возьму одну, чтобы до обеда хватило, а там себе новую куплю.
— Вот спасибо, батя. Так я поехал?
— Езжай. Да, и когда повезешь опять… Будешь возить?
— Ну наверное, там еще до хрена…
— Вот, прямо сюда и сваливай. Сюда, сюда и вон туда — Сигорд показал рукой. — понял?
— Угу. По всей этой стороне, с заездом отсюда, так?
— Точно. А где там? Ты говорил, что там еще до хрена?
— А! Это у нас часть переводят из города и всю рухлядь из складов истребляют. В печках палят, выбрасывают, сюда возят. Что получше — начальство себе ворует. Такие палатки себе отхватили! Брезентовые, четырехместные, восьмиместные… Мой кусок две таких стыбзил, я ему сам возил — так хоть бы пивом угостил, в натуре, — фига!
— Погоди, это унтер с вашей базы? Брукс?
— Нет, моего Киррога зовут.
— А-а. Ну, с Богом, сынок, еще увидимся… Ты сегодня будешь еще рейс делать?
— Не-ет. Все на сегодня, мне сейчас за куском заехать, потом обед — и на стройку, руберойд возить.
— Значит, если меня не будет — вот сюда сбрасывай. Хорошо? — Солдат опять кивнул, бибикнул на прощание, мотор взревел — и Сигорд остался один посреди нежданного и многообещающего клада.
В одиннадцать утра, на исходе мая, световой день еще только-только входит в полную силу, а уже и до вечерних сумерек осталось не далеко. Однако, времени хватает, времени всегда хватает, если есть терпение и усердие. Но если есть терпение, то и удача никуда не денется, обязательно затрепещет в неводе — знай, вытаскивай, только не надорвись с уловом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128