С фонарями в руках в комнату вошли близнецы и на его вопросительный взгляд отрицательно покрутили головами. Затем все трое вышли и начали обходить остальные хижины. Когда они подходили к очередной из них, Гамильтон и Рамон оставались снаружи, а Наварро заходил внутрь. Всякий раз, выходя, он отрицательно качал головой. Наконец они дошли до последней постройки - прочно сколоченного бунгало. Все трое зашли внутрь. Гамильтон, шедший первым, нащупал выключатель и заполнил помещение светом.
Первая комната представляла собой сочетание кабинета и гостиной и была довольно уютно обставлена. Молодые люди обыскали все ящики столов и шкафов, но не нашли ничего, что могло бы заинтересовать Гамильтона. Тогда они перешли в соседнюю комнату, которая оказалась спальней, тоже очень уютной. Здесь на стенах висели три фотографии с дарственными надписями, вставленные в рамки, - предмет гордости хозяина дома. Это были портреты Гитлера, Геббельса и Стресснера, бывшего президента Парагвая. Содержимое шкафов оказалось очень скудным - видимо, хозяин забрал большую часть с собой. В одном из шкафов стояла пара коричневых сапог для верховой езды. Нацисты всегда настаивали, чтобы подобная обувь была черной, они презирали коричневый цвет как декадентский; в то же время Стресснер питал пристрастие к коричневому.
Из спальни все трое перешли в коммуникационный центр Брауна, где стояли два больших многоканальных приемопередатчика последней модели. Рядом стоял ящик с инструментами, и пока Гамильтон и Рамон работали стамесками и отвертками, вскрывая корпуса и разрушая внутренности передатчиков, Наварро собрал все запчасти и превратил их в груду лома и битого стекла.
- У него тут еще есть очень миленькое радио и передающее устройство, - сказал Наварро.
- Ну, ты ведь знаешь, что с этим делать?
Наварро, конечно, знал.
Оттуда они отправились в металлический ангар. Это было весьма примечательное место, поскольку здесь размещалось то, что являлось, видимо, гордостью и радостью Колонии, - настоящий американский кегельбан. Однако трое друзей даже не посмотрели на него. Их внимание привлек маленький самолет, стоявший рядом с дорожкой кегельбана. Этим умельцам потребовалось менее десяти минут, чтобы навсегда лишить этот летательный аппарат возможности отправиться в полет.
На обратном пути к Паране шли не таясь, посредине дороги.
- Итак, ваш друг уехал, - заметил Рамон.
- Выражаясь попросту, птичка выпорхнула из гнезда, прихватив с собой багаж - нацистов, выродков из поляков и украинцев. Трудно представить лучшую коллекцию военных преступников. Вся эта свора входила в состав второй дивизии.
- Куда, по-вашему, они делись?
- Может, спросим у оставшихся?
Все трое спустились к домику у пристани. Не говоря ни слова, они перерезали веревки на лодыжках одного из охранников, вытащили кляп, подняли его на ноги и вывели на пристань. Гамильтон повел допрос:
- У Брауна было три самолета. Где остальные два?
Мужчина презрительно сплюнул. По знаку Гамильтона Наварро сделал надрез на тыльной стороне руки пленника. Потекла кровь. Охранника подтолкнули вперед, и он забалансировал на самом краю пристани.
- Пираньи, - сказал Гамильтон, - чувствуют кровь на расстоянии в четыреста метров. Через полторы минуты от тебя останутся одни белые кости. Если, конечно, крокодил не доберется до тебя первым. В любом случае, не очень приятно, когда тебя едят живьем.
Мужчина в ужасе смотрел на свою кровоточащую руку. Его била дрожь.
- На север, - выдавил он. - Они полетели на север, к Кампу-Гранди.
- А оттуда куда?
- Клянусь богом...
- Бросьте его в воду!
- На плоскогорье Мату-Гросу. Это все, что я знаю. Клянусь...
- Прекрати свои дурацкие клятвы! - устало сказал Гамильтон. - Я тебе верю. Браун ни за что не доверил бы свою тайну такому паразиту.
- Что будем делать с пленными? - спросил Рамон.
- Ничего.
- Но...
- Все равно ничего. Полагаю, рано или поздно сюда кто-нибудь забредет и освободит их. Отведите этого типа в дом, свяжите и не забудьте вставить кляп.
Наварро нерешительно сказал:
- Порез довольно глубокий. Он может истечь кровью и умереть.
- Ах он бедняжка!
Глава 5
Гамильтон, Рамон и Наварро ехали в такси по одному из широких бульваров столицы Бразилии. Рамон спросил:
- А эта девушка, Мария, тоже поедет?
Гамильтон посмотрел на него и улыбнулся:
- Поедет.
- Там будет опасно.
- Чем опаснее, тем лучше. Легче будет держать этих клоунов под контролем.
Наварро, некоторое время хранивший молчание, наконец заговорил:
- Мы с братом ненавидим все, что символизируют собой подобные люди, но вы, сеньор Гамильтон, ненавидите их гораздо сильнее.
- У меня есть для этого причины. Но я их не ненавижу.
Рамон и Наварро недоуменно переглянулись, а потом кивнули друг другу, словно что-то поняли.
* * *
Из шестиместного гаража пришлось выкатить "роллс-ройс" и "кадиллак", чтобы освободить место для снаряжения, которое Смит, хотя бы на время, посчитал более важным, чем его автомобили. Гамильтон в компании восьми человек, которые намеревались стать его спутниками, осматривал, но не слишком критически, складированное в гараже разнообразное снаряжение, самое современное и дорогое, необходимое для выживания в джунглях Амазонки. Он потратил на осмотр столько времени, что некоторые из наблюдателей начали поглядывать на него если не настороженно, то неодобрительно. Смит к их числу не относился. О его растущем нетерпении можно было догадаться лишь по слегка поджатым губам. Это почти закон природы, что магнатов нельзя заставлять ждать. Наконец Смит дал понять, что его терпение на пределе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46