огрызались, того и гляди укусят. Не успел тральщик подойти к причалу, как на воду была спущена пятиметровая рабочая шлюпка, а следом за ней — четырехметровый катерок с подвесным мотором. Они предназначались для нас. За какие-то десять минут с помощью специально усиленной носовой стрелы с палубы подняли модель центральной секции субмарины и опустили в воду, где это сооружение, очевидно благодаря наличию четырех тонн балласта, держалось весьма устойчиво. Но когда на верхнюю часть секции опустили рубку и стали ее привинчивать болтами, возникли затруднения.Оказалось, что болты не попадают в гнезда. Гуэн, Хейсман и Страйкер, которые наблюдали за заводскими испытаниями, заявили, что тогда все шло как по маслу. Сейчас же этого не происходило: овального сечения рубка не ложилась на четырехдюймовой ширины фланец. Очевидно, во время шторма рубку деформировало.Дело можно было бы поправить в считанные минуты, если бы мы располагали квалифицированными рабочими и необходимым оборудованием. Но минуты растягивались в часы. Раз десять с помощью передней стрелы рубку опускали, столько же раз пришлось ее поднимать и выправлять ударами кувалды. Едва деформация исправлялась в одном месте, как возникала в другом. Хотя модель секции подлодки была в достаточной мере защищена пирсом и корпусом судна, дело осложнилось появлением волн.Капитана Имри все это не тревожило, что вполне соответствовало его натуре. Но, странное дело, с момента прибытия судна в Сор-Хамна ничего крепче кофе он не пил. Помимо порядка на судне — до пассажиров ему не было никакого дела, — главная его забота заключалась в том, чтобы как можно скорее освободить ордек от палубного груза, хотя, по словам Джеррана, согласно договору о фрахте, прежде чем взять курс на Гаммерфест, капитан обязан был доставить на берег и груз, и пассажиров. И еще одно тревожило старого моряка: надвигалась темнота, погода ухудшалась, а передняя стрела была все еще поднята, так как боевая рубка не встала на место.В этом был и свой плюс: капитану некогда было ломать голову по поводу исчезновения Холлидея. Хотя событие это чрезвычайно его тревожило: капитан заявил, что, придя в Гаммерфест, он первым делом отправится к прокурору. В тот момент мне ясны были. два обстоятельства. Во-первых, я был уверен, что капитану до Гаммерфеста не добраться, хотя я и не собирался объяснять ему, почему так думаю. Во-вторых, вряд ли Имри спокойно выслушал бы подобное.Правда, после ухода судна с рейда острова Медвежий, я надеялся, настроение капитана улучшится.Спустившись по скрипучему металлическому трапу, я прогуливался по наполовину разрушенному причалу. Там уже стояли небольшой трактор и вездеход с прицепленными к ним санями. Все, начиная с Хейсмана и кончая последним техником, помогали грузить на них оборудование. Снаряжение предстояло доставить к блокам, расположенным на небольшом возвышении метрах в двадцати от конца причала. Работали все, причем с огоньком. Да и как иначе: температура была около десяти градусов мороза. Сопровождая очередную партию груза, я добрался до хозяйственных блоков.В отличие от причала строения выглядели вполне прилично. Блоки были изготовлены из сборных дета лей и напоминали шале, какие нередко встретишь в высокогорных районах Европы. Такие сооружения выстоят и сотню лет, если их защитить от воздействия сильных ветров и перепада температур.Все пять блоков были удалены друг от друга на значительное расстояние.Хотя я и не большой специалист по проблемам Арктики, я понял, чем это объяснялось: наизлейшим врагом в здешних широтах является огонь. Однажды возникнув, пожар не прекратится до тех пор, пока не поглотит все, что может гореть, если под рукой нет химических средств пожаротушения: глыбы льда не в счет. Четыре небольших блока находились по углам довольно внушительного здания. Согласно весьма искусно выполненной Хейсманом схеме, которая была приведена в проспекте, блоки эти предназначались соответственно для хранения транспортных средств, горючего, продовольствия и оборудования. Правда, мне было не понятно, что подразумевалось под словом «оборудование». Сооружения напоминали кубы без окон. Центральное здание по форме походило на звезду: посередине пятигранник с пятью треугольными пристройками. Столь странную форму объяснить было нельзя, поскольку она лишь способствовала теплоотдаче.В пятиграннике размещались жилые помещения, столовая и кухня. В каждом из щупалец звезды были устроены две крохотные спальни. К стенам привинчены масляные радиаторы, но пока не запустили дизель-генератор, пришлось довольствоваться обыкновенными печками. Для освещения использовались патентованные керосиновые лампы Кольмана. Консервы предстояло разогревать самим на керосинке: ведь повар стоит денег, и Отто, естественно, не взял его с собой.Кроме Джудит Хейнс, все, даже не совсем поправившийся Аллен, работали споро и дружно, правда молча. Хотя никто не был особенно близок с Холлидеем, известие о его исчезновении еще больше омрачило настроение участников съемочной группы, словно бы преследуемой злым роком. Страйкер и Лонни, как обычно не разговаривавшие друг с другом, проверяли, доставлены ли на место припасы, топливо, масло, продовольствие и одежда. Сэнди. почувствовавший себя гораздо лучше на суше, проверял реквизит, Хендрикс — звуковую аппаратуру, Граф — кинокамеры, Эдди — электрооборудование, я — свой скудный инструментарий. К трем часам, когда начало смеркаться, мы убрали в хранилища все свое имущество, распределили между собой комнаты и снесли туда раскладушки и спальные мешки, не оставив ничего из своих вещей на причале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81