Лучшим источником сведений о персонале являются личные дела, к которым имеют доступ только Фергюсон и Карлтон. Ну и, конечно, доктор Яблонский.
– Зачем они прихватили Карлтона с собой?
– Вот уж не знаю. Может, чтобы все выглядело тип-топ? И потом, еще не известно, похищен ли он. Ты ведь слышал, как Фергюсон говорил о правительстве, которое мало платит за неквалифицированную работу. Возможно, Карлтона поманили зелененькими.
– Сержант Райдер, у вас ужасно подозрительное воображение. И более того, вы не лучше самого обыкновенного вора.
Райдер спокойно вытащил сигарету, никак не реагируя на эти слова.
– Хоть ты и заявил Яблонскому, что никогда не утаивал вещественных доказательств, но я сам видел, как ты спрятал в руке несколько клочков бумаги, с которыми пытался разобраться сержант Паркер.
– Подозрительность, похоже, наша семейная черта, – кротко заметил Райдер. – Я не утаивал вещественных доказательств, а просто взял их с собой. Если их вообще можно считать доказательствами.
– Зачем же тогда ты их взял?
– А ты видел, что именно я взял?
– Да я не очень понял, что это. Какие-то закорючки, каракули.
– Стенографические записи, балда. Ты обратил внимание на покрой пиджака Яблонского?
– Это первое, на что обращает внимание любой полицейский. Ему надо бы заказать более свободный пиджак, чтобы скрыть выпирающий пистолет.
– Не пистолет, а кассетный магнитофон, на который Яблонский записывает все свои заметки и мысли, все, что придет ему в голову, когда он находится на станции.
– И что? – Джефф на мгновение задумался, а затем его лицо омрачилось досадой. – Наверное, мне лучше оставаться со своим верным двухколесным другом и выписывать квитанции нарушителям дорожного движения. По крайней мере, там не видно, что я не обладаю выдающимся интеллектом. Значит, в стенографических записях нет никакой необходимости?
– В том-то и дело.
– Тогда зачем их рвать на маленькие кусочки?
– Да-а, поневоле перестанешь верить специалистам, которые утверждают, что интеллект – качество наследуемое. – Райдер с удовлетворением затянулся сигаретой. – Думаешь, я бы женился на женщине неизобретательной, на паникерше?
– Из тех, которые при виде паука выбегают из комнаты? Ты хочешь сказать, что это какое-то послание?
– Надо думать. Знаешь кого-нибудь, разбирающегося в стенографии?
– Конечно. Мардж.
– Кто такая Мардж?
– Черт побери, папа. Это ж твоя крестница. Жена Теда.
– А-а. Ты имеешь в виду Марджори, жену своего напарника, который обожает гоняться по шоссе сломя голову? Когда вернемся домой, пригласи их к нам в гости.
– Что ты имел в виду, говоря Яблонскому, что ожидаешь своего увольнения?
– Это не мои слова, а его. Скажем так: у меня просто предчувствие, что увольнение не за горами. Мне кажется, что буквально через несколько минут мы с начальником полиции Донахью сильно разойдемся во мнениях.
Все в полиции, даже новички, хорошо знали о неприязни шефа полиции к Райдеру, которая по силе уступала только презрительному отношению сержанта к своему начальнику.
Джефф сказал:
– Он и меня терпеть не может.
– Это точно.
Райдер улыбнулся, вспомнив, как незадолго до развода с мужем миссис Донахью была оштрафована Джеффом за превышение скорости, хотя он прекрасно знал, кто она такая. Донахью сразу же вызвал Джеффа к себе и потребовал от него порвать квитанцию. Джефф отказался. Донахью мог бы предвидеть, что все произойдет именно так. Калифорнийская патрульная служба справедливо гордилась заслуженной репутацией чуть ли не единственного полицейского подразделения в штате, не затронутого коррупцией. Незадолго до этого происшествия патрульный оштрафовал самого губернатора за превышение скорости. Губернатор написал хвалебное письмо в управление полиции, но все же вынужден был заплатить штраф.
* * *
Сержант Диксон все еще сидел за столом.
– Где вы оба пропадали? – спросил он, увидев входящих Райдеров.
– Работали, – ответил Райдер. – А что?
– Шеф пытался разыскать вас в Сан-Руфино. – Он поднял телефонную трубку и сказал: – Лейтенант, здесь сержант Райдер и патрульный Райдер. Только что пришли. – Он выслушал, что ему сказали, и положил трубку. – С удовольствием провожу вас, господа.
– Кто у него?
– Майор Данн. – Майор Данн возглавлял местную службу ФБР. – А также некий доктор Дюррер из какого-то Уира.
– Не Уира, а УЭИР – Управления по энергетическим исследованиям и разработкам. Пишется большими буквами, – заметил Райдер. – Я знаю доктора Дюррера.
– И конечно, там ваш сердечный друг.
В кабинете Малера находились четыре человека. Сам Малер сидел за столом с официальным выражением лица, пытаясь таким образом скрыть, что ему не по себе. В креслах расположились доктор Дюррер, похожий на сову человек в пенсне со стеклами бутылочного цвета, которые придавали ему выражение испуганного оленя, и майор Данн, худощавый, седовласый, интеллигентный, с улыбающимися глазами, которые, наверное, видели в жизни не так уж много веселого. Начальник полиции Донахью стоял, и, хотя он не отличался высоким ростом, его массивное грушеобразное тело занимало слишком много пространства. У него были заплывшие жиром глаза, мясистые нос и губы и внушительное количество подбородков. Он с неприязнью уставился на Райдера.
– Полагаю, дело под контролем, сержант?
Райдер проигнорировал его и обратился к Малеру:
– Вы нас вызывали?
Лицо Донахью моментально налилось кровью.
– Я к вам обращаюсь, Райдер! Это я посылал за вами. Где вы, черт побери, болтались?
– Вы только что употребили слово «дело» и к тому же звонили в Сан-Руфино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108