Глянул на часы. Я просил позвонить мне в восемь тридцать - как раз было время звонка. Инспектор Вилли был точен: зазвонил телефон. Хартнелл подошел, а потом передал трубку мне:
- Вас, Кэвел. Полиция, кажется.
Я подошел, поднес трубку не вплотную к уху - Вилли обладал пронзительным голосом, да к тому же я просил его заранее говорить четко и ясно. Он старался:
- Кэвел? Вы сказали, что собираетесь туда, поэтому я звоню. Очень срочно. Еще одна неприятность у Хайлемской узловой станции. Связано с Мортоном, если не ошибаюсь. Большая неприятность. Можете вы приехать туда немедленно?
- Постараюсь. Где эта станция?
- В полумиле от вас. В конце переулка повернете налево и пройдете мимо знака "Зеленые насаждения". Как раз там.
Я положил трубку, встал и, немного поколебавшись, сказал:
- Это был инспектор Вилли. Что-то стряслось на Хайлемской станции. Скажите, можно Мэри остаться на несколько минут у вас? Инспектор сообщил о какой-то неприятности...
- Конечно, - ответил повеселевший от своего алиби доктор Хартнелл. Мы присмотрим за ней, старина.
Я остановил машину в двухстах ярдах от конца переулка, достал фонарь, отмычки, перчатки и направился назад к дому Хартнеллов. Заглянув мельком в освещенное окно, убедился, что нет никакой опасности быть замеченным. Хартнелл разливал виски, и все трое оживленно болтали, как люди, избавившиеся от опасности. На Мэри можно было положиться - она заговорит любого до бесконечности. Миссис Хартнелл все еще сидела на стуле. Когда мы вошли, она даже не поднялась нас приветствовать. Наверно, у нее болели ноги - эластичные чулки не так незаметны, как полагают их производители.
Гараж был закрыт на тяжелый висячий замок. Правда, обучавший меня кузнец и его знакомые сейчас бы рассмеялись. Но мне было не до смеха и мастером-кузнецом я не был. Все же я в две минуты открыл замок, почти не оставив на нем царапин. После неудачных занятий биржевой игрой Хартнеллу пришлось продать автомобиль. Теперь его единственным средством передвижения был мотороллер "Весна", хотя, как мне было известно, обычно он пользовался автобусом - в Мортон и обратно. Мотороллер был в хорошем состоянии, выглядел так, будто его недавно вычистили, но чистые части меня не интересовали. Я тщательно осмотрел машину, соскреб засохшую грязь из-под переднего крыла, положил в полиэтиленовый мешочек и заклеил. Следующие две минуты я тщательно осматривал гараж, потом вышел и закрыл его.
Затем снова взглянул в окно гостиной. Все трое сидели у огня и беседовали. Я направился в мастерскую, тоже закрытую на замок. Здесь было вполне безопасно; никто из дому меня не заметил бы, поэтому я, тщательно осмотрев замок, не спеша открыл его и вошел внутрь.
Сарай, оборудованный под мастерскую, был небольшим. Не прошло и десяти секунд, как я нашел разыскиваемое. Все лежало на видном месте. Заполнив несколько полиэтиленовых мешочков, замкнул дверь, повесил замок и пошел к машине. А вскоре снова подъехал к дому. На звонок вышел Хартнелл.
- Быстро вы вернулись, Кэвел, - весело сказал он, пропуская меня в прихожую. - Что же случилось?.. - Его улыбка мгновенно испарилась, едва он взглянул на меня. - Что-то произошло?
- Да, - холодно ответил я, - кое-что произошло, а вы в этом замешаны. Не хотите ли сами признаться в происшедшем?
- Замешан?.. - напряженно повторил он со страхом в глазах. - Черт возьми, Кэвел, что вы несете?
- Выкладывайте, - резко сказал я, - если не цените свое время, то считайтесь хотя бы с моим. Не хочу терять его больше попусту и потому не собираюсь подбирать джентльменский набор слов. Итак, кратко и прямо, Хартнелл, вы просто лжец.
- Ну, это уже слишком, черт вас возьми, Кэвел. - Его лицо побледнело, кулаки сжались, будто он собирался броситься на меня, хотя и понимал, как знающий медицину человек, что сам на сорок фунтов легче, и это может иметь свои последствия. - Я ни от кого не потерплю такого тона в разговоре со мной.
- Придется его вести со следователем в Олд-Бейли, и, кстати, тогда у вас будет возможность привыкнуть к этому тону. Если вы смотрели вечером "Золотую кавалерию", как утверждали, то тогда, должно быть, телевизор был установлен на руле вашего мотороллера. А полицейский, видевший вас проезжавшим через Хайлем, ничего не сказал о телевизоре.
- Уверяю вас, Кэвел, у меня нет ни малейшей мысли...
- Вы меня раздражаете, - презрительно сказал я. - Ложь еще можно стерпеть, но глупость в человеке вашего калибра - нет. - Я взглянул на Мэри. - Что ты скажешь об этой передаче?
Она неприязненно и печально пожала плечами:
- Все телевизионные программы в Южной Англии были отменены по причине аварии электрической сети вчера вечером. В программе было три перерыва по техническим причинам, и она не закончилась раньше одиннадцати тридцати.
- У вас, видать, какой-то особенный телевизор, на самом деле, сказал я Хартнеллу, подошел к журнальному столику, взял радиопрограмму, но прежде чем успел открыть ее, услышал взволнованный голос миссис Хартнелл:
- Не утруждайте себя, мистер Кэвел. Программа вчера вечером была повторением воскресной полуденной программы. Мы смотрели ее в воскресенье. - Она повернулась к мужу. - Успокойся, Том, ты можешь сделать себе хуже.
Расстроенный Хартнелл огорченно взглянул на нее, повернулся, плюхнулся в кресло и осушил двумя глотками свой стакан. Мне он не предложил, но за это его не стоило упрекать и считать негостеприимным просто ситуация сложилась не совсем удачная.
- Я выходил вчера вечером из дому, - наконец сказал он. - Ушел после десяти тридцати. Мне позвонил человек и просил встретиться с ним в Альфингеме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70