Бочки, банки с краской, канаты, доски, тяжелые цепи... - что-то
вроде каптерки боцмана. Для меня здесь ничего интересного не бы-
ло. Я закрыл дверь и задраил ее.
Тогда я двинулся мимо нефтяных танков на корму. Здесь была
масса приподнятых люков с огромными задвижками, торчавшими в раз-
ные стороны, вдоль и поперек шли трубы различных размеров и на
разной высоте, вентили, огромные механизмы для их открывания и
отвратительные вентиляторы - мне кажется, я их все пересчитал
своей головой, коленями и голенями. Это было все равно что проби-
вать путь в девственных джунглях. Металлических девственных джун-
глях.
На корме тоже не оказалось ничего интересного для меня.
Большую часть палубы и надстройки занимали каюты. Один огромный
люк был застеклен, и я посветил внутрь фонариком. Двигатели.
Итак, этот люк исключался, да и вся верхняя палуба тоже.
Эндрю терпеливо ждал меня в лодке. Я скорее почувствовал, не-
жели увидел его вопрошающий взгляд и отрицательно покачал голо-
вой. В общем-то не было необходимости отвечать ему. Когда он уви-
дел, что я натягиваю капюшон своего резинового костюма и кисло-
родную маску, то все понял. Он помог мне обвязать вокруг пояса
страховочный конец, и это заняло у нас целую минуту - лодка ходи-
ла ходуном и приходилось одной рукой держаться.
С кислородными баллонами я мог погрузиться всего футов на
двадцать пять. Осадка танкера составляла скорее всего футов пят-
надцать, поэтому я располагал достаточно хорошим запасом. Поиск
под водой провода или чего-нибудь, висящего на проводе, оказался
более простым делом, чем я предполагал, ибо уже на глубине поряд-
ка пятнадцати футов волнение моря почти не ощущалось. Эндрю под-
тягивал и ослаблял страховочный конец в зависимости от моих пере-
мещений под водой так, будто занимался этим всю жизнь. Да, оче-
видно, так оно и было. Я дважды осмотрел всю подводную часть тан-
кера, держась поближе к боковым килям и освещая каждый фут днища
мощным подводным фонарем. Осматривая днище во второй раз, я уви-
дел огромную мурену, которая выплыла из темноты и ткнулась голо-
вой с дьявольскими немигающими глазами и ужасными ядовитыми зуба-
ми прямо в стекло фонаря. Я несколько раз мигнул фонарем, и муре-
на уплыла. Но это все, что увидел.
Я почувствовал усталость, когда подплыл к лодке и забрался в
нее, - акваланг за пятнадцать минут пребывания под водой вымо-
тает любого. Но я точно знал: найди я то, что искал, усталости бы
как ни бывало. А я очень сильно рассчитывал на то, что пытался
найти на судне и под ним, и был разочарован.
Я устал, был подавлен и вял и к тому же замерз. Очень хоте-
лось курить. Я мечтал о потрескивающем огне камина, чашечке дымя-
щегося кофе и хорошем стаканчике спиртного на ночь. Я думал о
Германе Яблонски, мирно спавшем в большой кровати красного дере-
ва в доме генерала. Сорвав маску и акваланг и стряхнув ласты, я
онемевшими, непослушными пальцами надел ботинки, забросил брюки,
пальто и шляпу на палубу танкера и сам забрался вслед за ними.
Через три минуты, одетый в верхнюю одежду, с которой вода стека-
ла, как с только что вынутой из стиральной машины простыни, я
взбирался по сходням на колодезную палубу в ста футах надо мной.
Серые тучи закрыли последние звезды, но это меня не спасало.
Я считал, что освещавшая сходни лампа была слабой, но ошибся -
она казалась слабой только на расстоянии. В десяти футах от плат-
формы лампа оказалась прожектором. А если они охраняют сходни?
Что тогда? Врать, что я второй инженер с танкера и страдаю бес-
сонницей? Стоять и придумывать какую-нибудь правдоподобную исто-
рию, пока под моими ногами не образуется лужа воды, стекающей с
водолазного костюма, и пока мой визави будет рассматривать с ин-
тересом блестящую резину там, где должен быть воротничок и гал-
стук? У меня не было пистолета, а я готов был верить, что любой
человек, который каким-либо образом связан с генералом Рутвеном и
Вайлендом, встав утром с кровати, надевает сначала плечевую кобу-
ру, а потом уж носки. Почти каждый, с кем я встречался, представ-
лял собой ходячий арсенал. А если меня возьмут на мушку? Мчаться
по 135 ступеням вниз, пока кто-нибудь из них не снимет меня пу-
лей? Конечно, можно и не бежать - сходни были ограждены только с
трех сторон, а четвертая открывалась в сторону моря, но мне не
удастся избежать падения на это месиво вентилей и труб на палубе
танкера. Я пришел к выводу, что любой хотя бы чуть-чуть мыслящий
человек после таких мыслей сразу спустился бы вниз.
Но я полез вверх.
К счастью, наверху никого не оказалось. Сходни выходили в ни-
шу, закрытую с трех сторон: с одной - краем платформы, а с двух
других - высокими стальными стенами. Открытая сторона выходила
прямо на колодезную палубу, где стоял кран. Тот маленький кусо-
чек палубы, который я видел, был ярко освещен, и я слышал работу
механизмов и голоса людей, находившихся футах в тридцати от меня.
Мысль о том, чтобы подойти к ним, казалась малопривлекательной, и
я поискал другой выход. Нашел его сразу: несколько стальных скоб,
приваренных к одной из стальных стен высотой двадцать футов.
Я полез вверх. Распластался, перебравшись через стену, про-
полз несколько ярдов и укрылся в тени одной из массивных колонн.
Теперь нефтяная вышка бьла как на ладони. В ста футах к северу от
меня на большой приподнятой платформе стояла сама бурильная уста-
новка, вокруг которой суетились люди. Я предположил, что под этой
платформой находились двигатели и помещения для жилья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80