Сейчас в моде ядовитая сатира и занимательные приключения. Недавно Прайс прислал мне приключения некоего Робинзона Крузо, чудесно изложенные мистером Дефо, а также удивительные приключения в диковинных странах капитана Гулливера, прекрасно описанные мистером Свифтом. Но одна маленькая книжица доставила мне чрезвычайное огорчение. Уже само название насторожило – «Необычайные и занимательные похождения красавицы герцогини Райвенспер». Когда я перелистала это пасквильное сочинение, меня вовсе не поразила наглость и бессовестность писаки, естественно, пожелавшего остаться неизвестным. Я достаточно жила и вращалась в свете для того, чтобы привыкнуть к любым каверзам, к любому предательству и подлости. Но все же сердце мое преисполнилось горечи. Я твердо решила защитить свою честь и свое достоинство. Да, но для этого я должна использовать то же оружие, что и мой бесчестный противник, – перо и бумагу.
Итак, сегодня утром я приступаю к писанию записок о своей жизни. Я горячо надеюсь, что мое собственное свидетельство обо мне сумеет опровергнуть тот ужасный образ, который пытается навязать почтенным читателям бесчестный анонимный писака. Мне также кажется, что история моей жизни содержит в себе немало поучительного и, соответственно, может стать полезным чтением для юных девушек, еще только ступающих на тернистую тропу жизни. Ибо всегда, во всех перипетиях моего многотрудного бытия, единственной моей целью было сохранение во что бы то ни стало достоинства и чести.
Глава вторая
Гадкий аноним доводит свое повествование до моего отъезда в Америку. Поэтому в своих записках я желаю основное внимание уделить тому, что произошло со мной после того, как я села на корабль, направлявшийся в Вирджинию. Что же касается предшествующих событий, то я остановлюсь на них постольку, поскольку мне необходимо будет опровергать ложные сведения, данные обо мне в пасквильной книжке.
Итак, родители мои были оба знатного происхождения. Имя моей матери – Джудит Марш, отец мой – Джон Майноуринг, старший сын графа Росвудского. Оба семейства жили между собой в ладу и намеревались поженить старших детей, то есть моего отца и мою мать. К сожалению, начавшаяся гражданская война изменила решение моих дедов и бабок. Граф Росвуд стал сторонником Кромвеля, в то время как отец моей матери остался верен королю Карлу I. Однако молодые люди уже успели полюбить друг друга. Они обвенчались тайно. Таким образом, напрасно клевещут, будто я незаконнорожденный ребенок. Родители мои состояли в законном браке.
Мой отец, однако, вынужден был тайно увезти мою мать из замка Марш. Опасаясь за судьбу своей юной жены, ждавшей в то время ребенка, отец доверил ее одному честному фермерскому семейству, оставив ей к тому же значительную сумму в золотых монетах и украшениях. Увы, мне так и не довелось узнать свою мать; она, бедная, скончалась тотчас же после моего рождения.
Таким образом, Мэтью и Сара, фермерская чета, остались обладателями младенца и богатства. Бог знает, как поступили бы на их месте люди менее честные, но они решили воспитать меня и затем устроить мою судьбу с помощью оставленных отцом средств. Мэтью и Сара знали все о моем происхождении. Но сведения о моих родных были самые неутешительные. Родные моей несчастной матери погибли при осаде замка Марш; родных моего отца также не пощадила война. Достоверных сведений о его гибели не поступало, но, поскольку он не давал о себе знать, можно было с уверенностью предположить, что его нет в живых.
Мэтью и Сара не скрывали от меня моего знатного происхождения. Меня одевали лучше, нежели моих названных братьев и сестер, их собственных детей. Жена приходского священника научила меня чтению и письму. Моя приемная мать, Сара Гудгрум, в свою очередь научила меня шить и вышивать и, на всякий случай, – вести хозяйство, управляться на кухне, делать восковые свечи и печь пироги. Шло время. Наконец мне минуло шестнадцать лет.
Среди сверстниц я чувствовала себя чем-то вроде маленькой королевы. Мои названные сестры Агнес и Элизабет гордились моей красотой и способностями. Единственная из всех деревенских девушек я умела читать и писать.
Сара была строгой пуританкой. Она полагала, что праздность – страшный грех; и потому заставляла меня трудиться наравне с моими названными братьями и сестрами. Она утверждала, что, даже когда я сделаюсь замужней дамой, умение вести хозяйство мне пригодится. Добрая женщина была совершенно права.
Отец оставил мне кое-какие средства, но, разумеется, по сравнению с другими невестами-дворянками я была бедна, я не располагала даже самым захудалым поместьем, даже крохотной и запущенной усадьбой. Мои приемные родители полагали выдать меня замуж за какого-нибудь бедного сельского дворянина, которого могли бы прельстить моя красота и мое, хотя и достаточно скромное, приданое. А пока я росла гордой и даже немного самовлюбленной. Деревенские парни, конечно, не смели ухаживать за мной. Я любила мечтать. В глубине души я надеялась, что вернется мой отец или красавец-лорд влюбится в меня.
Глава третья
К шестнадцати годам моя красота расцвела изумительно; в чем я могла неоднократно убедиться, глядя в зеркало и слушая горячие похвалы подруг и сестер.
Я была невысокого роста, изящно сложена, с маленькими ступнями и нежными, прекрасной формы руками. Особенно красили меня длинные золотые волнистые волосы и огромные глаза янтарного цвета. Возможно, именно из-за цвета моих глаз мать, умирая, дала мне имя Эмбер – «янтарь».
Клеветники осмеливаются утверждать, будто я с самой ранней юности отличалась порочным нравом, соблазняла фермерских сыновей, кокетничала с кем ни попадя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147