Он посмотрел на меня своими щенячьими глазами, и мне захотелось пог-
ладить его по голове и почесать за ухом.
- Пьет он. Ему уже ни до чего дела нет.
- Так, понятно. С наставником мы кашу не сварим. А Паша? Он что за
человек?
- Паша хороший парень, но у него контракт кончается. Он когда в школу
милиции поступал, подписал контракт на пять лет. После окончания школы
уже четыре с лишним года прошло. Он уж и место себе присмотрел, на-
чальником службы безопасности какого-то банка уходит. Тоже за лаврами не
гонится.
- А ты, выходит, гонишься?
- Я для коммерции не гожусь. Буду здесь работать, пока не выгонят.
Да, парень, не повезло тебе, подумал я сочувственно. Из двоих напар-
ников один - престарелый алкаш, другой равнодушно дослуживает оставшиеся
месяцы. За нераскрытое убийство их из органов не уволят, а благодарности
в приказе им не нужны. Короче, задницу рвать на этом убийстве придется
только тебе одному.
- А что у нас со следователем? - поинтересовался я.
- Нормальный мужик, - как-то неопределенно ответил Лисицын. - Я его
мало знаю.
Я посмотрел на часы. Лиля сидит на скамейке в ожидании нерадивого па-
паши уже час. Я, конечно, могу дать руку на отсечение, что она никуда с
этой скамейки не сдвинется и с чужим дядей не уйдет, она у меня вышколе-
на в этом отношении. Но совесть-то родительскую надо иметь!
- Значит, так, Сергей Лисицын, - сказал я, вставая. - Первомайская,
дом восемь. До десяти утра и после шести вечера. Нужен будет совет -
приходи.
Лиля, как и ожидалось, сидела неподвижно, уткнувшись в книжку. Даже
издали было видно, что это совершенно не "Муммитролль", ну просто ничего
общего. Но и не Барбара Картленд, которую я узнавал с любого расстояния
по карманному формату и красно-желто-зеленому оформлению обложки. Книж-
ка, которую держала в руках Лиля, была обычного формата, очень толстая.
Подойдя ближе, я прочитал название: "Украденные сны" и разглядел рису-
нок, на котором была изображена стройная блондинка с сигаретой в руках.
Очередное любовное чтиво.
- Что читаешь? - спросил я, усаживаясь рядом и забирая у нее из рук
книгу. - Опять какие-то страсти? Откуда деньги на такую книжку?
- У меня еще со вчера осталось, я не все потратила, - ответила Лиля,
пряча глаза.
Значит, ни вчера, ни позавчера, ни три дня назад она не покупала мо-
роженое, деньги на которое исправно просила дважды в день. Ах, хитрюга!
Уходила, зажав в маленьком кулачке пятитысячную бумажку, а через пятнад-
цать минут возвращалась и говорила, что было вкусно. Куда же она их пря-
тала? Наверное, в книжки, с которыми не расставалась ни на минуту, даже
когда ходила "за мороженым". "Я посижу на лавочке, почитаю и съем моро-
женое, - говорила она мне. - А то пока я его сюда донесу, оно растает".
В этом был резон, и мне, старому сыщику, и в голову не могло прийти, что
меня легко и изящно дурит собственная восьмилетняя дочь.
Я осмотрел толстую голубую книгу и заметил сзади написанную шариковой
ручкой цену "15000". В конце концов, три порции мороженого, которые мож-
но было купить за 15 тысяч рублей, приносили удовольствия ровно на трид-
цать минут, а пятисотстраничную любовную историю девочка будет смаковать
по меньшей мере дня три. Стоит того. Надо только проверить, нет ли там
какойнибудь порнухи.
Я открыл страницу с рекламной аннотацией и страшно удивился.
- Лиля, но это же детектив! Это не любовный роман.
- Я знаю, папа, - виновато ответила она. - Мне стало интересно.
- Тебе еще рано читать детективы, - авторитетно заявил я. - Ты ничего
здесь не поймешь.
- Неправда, я прочитала уже двадцать страниц и все поняла. Можешь
проверить. Хочешь, расскажу, про что там написано?
- Не хочу, - буркнул я. - Мне на работе детективов хватает. Пойдем
обедать.


Глава 2

Когда к шести часам Рита на пляже не появилась, я понял, что ее
что-то задержало и ждать дальше смысла нет.
- Собирайся, котенок, - сказал я Лиле, натягивая джинсы и складывая в
большую сумку наши пожитки.
- А мама? - спросила она, поднимая голову от толстого "Украденного
сна". Ее большие темно-серые глаза смотрели обиженно и недоумевающе.
- Лилечка, ты же слышала, что мама рассказывала утром. У них в гости-
нице произошло убийство, и теперь там работает милиция. Может быть, маму
попросили никуда не отлучаться.
- Ее что, подозревают?
Так. Ребенок в первый раз в жизни взял в руки детектив, и вот вам,
пожалуйста.
- Нет, солнышко, но мама хорошо знала ту тетеньку, которую убили, и
ее, наверное, просят рассказать о ней поподробнее.
Лиля молча кивнула и стала одеваться. Повидимому, мое объяснение ее
вполне удовлетворило.
По дороге к дому на Первомайской улице мы зашли в магазин купить
что-нибудь на ужин. Наши хозяева разрешали пользоваться кухней, что оз-
начало, что можно брать две тарелки, две вилки, нож, кастрюлю или сково-
родку, включать газ на плите и открывать водопроводный кран. Хранить же
купленные продукты было негде, потому что холодильник, как это часто бы-
вает в семьях, где принято сдавать комнаты и углы, стоял в хозяйской
горнице. О том, чтобы заходить туда, и помыслить было нельзя. Поэтому
продукты, которые нужно хранить в холоде, мы покупали в микроскопических
дозах, то есть ровно столько, сколько можно было немедленно съесть.
- Что возьмем? - демократично спросил я Лилю. - Сосиски куриные, коп-
ченые или голландские?
- Копченые, - не раздумывая откликнулась она, с вожделением впиваясь
глазами в витрину с разнообразными колбасами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14