Нюанс первый: для меня уход Олега был неожиданностью в самом прямом
смысле этого слова, я не кривлю душой и не пытаюсь обманывать саму себя.
Когда у мужа появляется другая женщина, существуют сотни признаков, как
мелких, так и весьма заметных, по которым даже не очень внимательная жена
может заподозрить неладное. Ну что я вам рассказываю? Будто сами не
знаете...
У меня не было возможности ничего заметить, потому что меня не было в
Москве. На протяжении пяти месяцев я находилась в Ташкенте, где выхаживала
свекра после инфаркта. Я очень люблю родителей Олега, они чудесные старики,
и, конечно, когда свекор заболел, Олег тут же отправил меня к нему. А кого
же еще посылать к тяжелобольному старику? Только Нику, которая, во-первых,
врач и, во-вторых, все равно не работает, так что отпрашиваться у
начальства или брать отпуск за свой счет ей не нужно.
Старика я выходила. И, вернувшись в Москву, в первый же вечер услышала
радостную новость о том, что мы с Олегом больше не будем жить вместе.
Выложенная тротуарной плиткой дорожка оборвалась неожиданно, и о том, что
она упирается в канаву, меня не предупредили.
Вот я и шагнула...
Нюанс второй: я не являюсь полноценной гражданкой России. У меня
узбекский паспорт и справка из российского посольства в Узбекистане о том,
что я оформляла российское гражданство. И никому почему-то не интересно
было вникать в то, что российский паспорт мне в Ташкенте не выдали, потому
что бланков не было.
Их не было довольно долго, почти год, а потом я продала свою
ташкентскую квартиру, и мы с Олегом переехали в Москву, куда его давно
звали друзья. С его специальностью в Москве можно было устроиться на
интересную и прилично оплачиваемую работу, в Ташкенте же перспектив не было
никаких. И мы уехали. Олег со своим замечательным российским паспортом,
который он успел оформить, когда бланки еще были, сразу нашел работу, и
зарплата у него была такая, что можно было не дергаться по поводу моего
трудоустройства. Мы снимали квартиру, наша хозяйка - дай ей бог здоровья -
зарегистрировала нас по своему адресу, и я сидела дома и варила Олегу
борщи. А чем еще я могла заняться без российского паспорта и без прописки?
И вот когда на меня рухнуло известие 6 неземной любви моего мужа, я с
тем и осталась: с отсутствием паспорта, с отсутствием прописки и с
отсутствием средств к существованию. Платить за жилье мне нечем, поскольку
нет работы и зарплаты, а работы нет, поскольку нет прописки и паспорта. Мой
узбекский паспорт никому в Москве оказался не нужен, да и справка из
посольства отчего-то ни у кого энтузиазма не вызывала. Более того, когда я
еще не осознала всей глубины канавы, в которую шмякнулась, я предпринимала
довольно неловкие попытки подняться и вылезти с наименьшими потерями,
кинувшись в паспортный стол с вопросом о том, как мне оформить паспорт.
Меня подняли на смех, а справочку мою назвали филькиной грамотой, к тому же
недействительной. Более вразумительного ответа я не получила. Зато получила
ценный совет, выцеженный сквозь зубы паспортисткой в перманенте: купить
квартиру, получить прописку, тогда, может быть, и справку примут во
внимание, и паспорт дадут.
Да, моя канавка оказалась куда глубже, чем я предполагала. Наивная...
Я-то думала: получу паспорт, устроюсь на работу, все-таки я много лет
проработала на "Скорой помощи", и с трудоустройством проблем не будет.
Сниму какое-нибудь сверхдешевое жилье вроде комнаты в коммуналке в ветхом
доме. И начну заново выстраивать свою жизнь, потихоньку, маленькими
шажочками, ан нет, Вероника Амировна, обломалось вам.
Сидела я в своей грязной глубокой канаве и озиралась по сторонам в
поисках тропинки, по которой мне придется ползти дальше. Тропинка первая -
вернуться в Ташкент, хотя квартиру я продала и жить мне там негде, но зато
на работу возьмут без вопросов. Тропинка вторая - остаться в России и
попытаться как-то выкрутиться. Но как?
Смехотворность ситуации заключалась еще и в том, что если для
москвичей, равно как и для жителей любого другого российского города, я
была и есть "приезжая нацменка" Вероника Амировна Кадырова, несмотря на
типично славянскую внешность, то для узбеков я была и останусь русской,
несмотря на узбекский паспорт. Был в моей жизни момент, когда можно было
пойти по одной из двух дорог. По рождению я Вероника Андреевна Мельникова,
так было записано в свидетельстве о рождении, и родители мои были русскими.
Когда мне было шесть лет, мама вышла замуж второй раз, и отчим-узбек меня
удочерил. Меня, само собой, никто не спрашивал, да если бы и спросили, вряд
ли я смогла бы дать осмысленный ответ, ведь своего родного отца я не знала
и никогда не видела.
Мне сменили документы, и я превратилась в Веронику Амировну Кадырову.
Дорогу за меня выбрали взрослые, я могла остаться Мельниковой, но они
решили, что лучше пусть я буду Кадыровой. И вот эта выбранная ими дорога
привела меня к тому, к чему привела. Я, в общем-то, понимаю ту паспортистку
в перманенте: стоит перед ней тетка с отчеством Амировна и с фамилией
Кадырова и утверждает, что она русская и у нее есть российское гражданство.
Ну как тут поверить? Ясное дело, что справка о гражданстве липовая. И
никаких документов о том, что по рождению я Мельникова, у меня,
естественно, нет.
Правда, дорога, проложенная мамой и отчимом, привела меня к Олегу,
которого я очень любила и с которым была счастлива, а если бы я осталась
Мельниковой, то неизвестно, как сложилась бы моя жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23