Получи форму и быстро переоденься. Через пять минут тебя ждет в своем кабинете начальник охраны – хухун Бубуру. Это по коридору до конца и направо. У меня все.
Он бросил сверток на постель Фуруху и, щелкнув деревянными подметками, вышел.
«Ну, вот и свершилось!» – подумал Фуруху, в нетерпении срывая ритуальные желтые листья. И как он сразу не сообразил, что это!
За полминуты до назначенного времени бывший сотник стоял перед дверью своего нового шефа и робко постукивал костяшками пальцев.
А разговор-то вышел не то чтобы неприятный, но какой-то уж слишком неожиданный. Поздравление прозвучало предельно коротко, инструкции по части прямых обязанностей ведено было получить у командира отряда, а самому высокому начальнику Фуруху понадобился не как новый персональный охранник, а как бывший доверенный сотник, как непосредственный свидетель событий, происшедших на плантации.
Бубуру попросил вспомнить по порядку и как можно подробнее абсолютно все, что надсмотрщику с его вышки довелось наблюдать вчера. (Ну, наконец-то ему сообщили, что это было вчера!) И Фуруху принялся рассказывать. Очень старательно, в мельчайших деталях. Утаил лишь одно – как наблюдал за красивой самкой фруктовика и вожделел. Да и кому это интересно? Тем более теперь. Когда добрались до бесноватого, Бубуру стал особенно внимателен, записал что-то на листке бумаги, лежавшем перед ним на столе, и, дослушав признания Фуруху до самого конца, вновь вернулся к этому главному моменту.
– Ты действительно помнишь каждое слово, которое выкрикивал тот фруктовик?
– Действительно, мой хухун.
– И даже те слова, которые не понял по смыслу, тоже помнишь?
– Очень точно помню, мой хухун. Повторить? – спросил он с известным трепетом, словно от произнесения загадочных слов вслух могло произойти действительно что-то страшное.
– Нет, не надо, – неожиданно строго ответил Бубуру, и у Фуруху точно камень с души упал.
А Бубуру вдавил пальцем желтый кружок в середине стола и прошелестел подобострастно в решетку большого переговорника:
– Мой султан! Ваш недостойный хухун Бубуру имеет сказать нечто важное.
– Говори, – вальяжно распорядился султан Азбай.
Фуруху хорошо знал этот голос, особенно раздающийся из переговорника.
– Мой султан, этот человек помнит все слова и может произнести их в точности.
– Отлично, – проговорил Азбай. – Вели доставить его ко мне.
«Вот это да! – думал Фуруху, пока шагал по коридору в сопровождении двух дюжих парней, каждый на полторы головы выше его, а ведь Фуруху и сам не коротышка. – Вот это да! Как же теперь вести себя? Сразу все рассказать или прикинуться, что вдруг забыл? Ведь для них там наверху очень важны таинственные слова. Может, его, недостойного Фуруху, и самому эмир-шаху представят? Надо только лиану потянуть. А то вот так сразу выложишь все, скажут тебе „спасибо“ и – пинком под зад, обратно на плантации. А там сейчас жарко, противно и даже страшно. Нет, надо быть похитрее, раз уж такое дело завертелось!»
Они вышли из караулки на свежий воздух, и Фуруху понял, что все это время находился внутри высокой стены, окружавшей стеклянный дворец султана Азбая. Дворец был и впрямь хорош, и бежал к нему твердый серый ручей, на который все трое немедленно ступили, запросто, как на обычную тропинку. И ехали все быстрее и быстрее, почти со скоростью терренгбиля. Твердая бегущая дорожка неприятно напомнила Фуруху потоки горячей жижы со склонов гор. Он видел тогда, как, попадая в воду, потоки эти быстро застывали и становились такими же серыми и твердыми. Он отогнал от себя никчемную страшную мысль и вновь принялся думать о приятном – о своей будущей судьбе, о том, как бы не поддаваться внешнему течению событий и попробовать самому схватить за глотку птицу-удачу.
А султан Азбай оказался в своих покоях не один. Впрочем, двух полуобнаженных девушекналожниц он легким движением руки отправил прочь, как только в дверях появились гигантские парни с новоиспеченным охранником Фуруху посередке. Но у широкой постели, где среди расшитых камнями и золотом подушек возлежал султан, остался сидеть на резном стуле толстенький, маленький и очень светлокожий человечек в черном глухом костюме. Этот его совершенно идиотский облегающий наряд смешно контрастировал с роскошными кремовыми складками легкой туники Азбая.
Султан еле заметно кивнул, приветствуя вошедших, которые, в свою очередь, все трое резко согнулись пополам в ритуальной попытке коснуться лбом пола. Фуруху с удивлением отметил, что обоим его спутникам это удалось в буквальном смысле и без особого труда. Он позавидовал про себя и сделал вывод, что в ходе тренировок и сам быстро обучится подобным трюкам, раз надо.
Затем сопровождавшие пододвинули Фуруху резной стул с высокой спинкой, в точности такой же, как у светлокожего гостя, и покинули покои султана. Светлокожий представился:
– Помощник султана Азбая по вопросам безопасности Свамп.
«Странное имя, – подумал Фуруху, – прямо не моналойское какое-то».
А потом заметил, что в Свампе есть нечто еще более странное. Голова у него имела не совсем нормальную форму – яйцевидная, утолщающаяся кверху, а кожа на лице хоть и светлая, но неровная, рыхлая, ноздреватая. Но самыми ужасными были его редкие длинные шерстинки вокруг глаз – ну прямо как у фруктовиков.
Фуруху сделалось противно, однако он постарался скрыть свои чувства и вообще сделать вид, что ничего не замечает, да и не смотрит вовсе на лицо помощника Свампа. Какая ему разница вообще, кто это? Персональный охранник Фуруху прибыл к своему султану по его личному распоряжению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124