Санса закричала, и слезы выступили у нее на глазах. Это скоро кончится, твердила она себе, но быстро потеряла счет ударам.— Довольно, — раздался скрипучий голос Пса.— Нет, не довольно, — возразил король. — Борос, обнажи ее.Борос сунул мясистую лапу Сансе за корсаж и рванул. Шелк порвался, обнажив ее до пояса. Санса прикрыла груди руками, слыша вокруг жестокие смешки.— Избей ее в кровь, — сказал Джоффри, — посмотрим, как это понравится ее братцу...— Что это значит?!Голос Беса хлестнул точно кнут, и внезапно освобожденная Санса упала на колени, скрестив руки на груди и хрипло дыша.— Так-то вы понимаете ваш рыцарский долг, сир Борос? — С Тирионом Ланнистером был его наемник и один из его дикарей — тот, с выжженным глазом. — Может ли называться рыцарем тот, кто бьет беззащитную деву?— Может, если он служит своему королю, Бес. — Сир Борос поднял меч, а сир Меррин стал рядом с ним, тоже достав клинок.— Поосторожнее, — сказал наемник карлика. — Вам ведь не хочется забрызгать кровью эти красивые белые плащи?— Эй, кто-нибудь, прикройте девушку, — распорядился Бес. Сандор Клиган расстегнул свой плащ и набросил его на Сансу. Она закуталась в белую шерсть, зажав ее в кулаках. Плащ колол кожу, но даже бархат никогда не казался ей столь желанным. — Эта девочка будет твоей королевой, — сказал Бес Джоффри. — Зачем ты бесчестишь ее?— Я ее наказываю.— За какие грехи? Она не помогала своему брату сражаться.— В ней волчья кровь.— А у тебя куриные мозги.— Ты не смеешь так говорить со мной. Король делает что хочет.— Эйерис Таргариен тоже делал что хотел. Разве мать не рассказывала тебе, что с ним случилось?— Никто не смеет угрожать его величеству в присутствии его Королевской Гвардии, — вмешался сир Борос. Тирион Ланнистер поднял бровь:— Я не угрожаю королю, сир, — я учу уму-разуму моего племянника. Бронн, Тиметт, если сир Борос откроет рот еще раз, убейте его. А вот это уже угроза, сир, — улыбнулся карлик. — Видите разницу?Сир Борос густо побагровел:— Королева еще услышит об этом.— Не сомневаюсь — да и к чему это откладывать? Не послать ли за твоей матерью, Джоффри? — Король покраснел. — Вашему величеству нечего сказать? Прекрасно. Учитесь больше полагаться на свои уши, чем на рот, иначе ваше царствование будет короче, чем мой рост. Похвальбой и жестокостью любовь своего народа не завоюешь... как и любовь своей королевы.— Мать говорит, что страх лучше любви. А она, — Джоффри показал на Сансу, — меня боится.— Вижу, — вздохнул Бес. — Жаль, что Станнис с Ренли не двенадцатилетние девочки. Бронн, Тиметт, возьмите ее.Санса двигалась как во сне. Она думала, что люди Беса доставят ее обратно в спальню в крепости Мейегора, но они отвели ее в башню Десницы. Санса ни разу не бывала здесь с того дня, как отец ее впал в немилость, и ощутила слабость, вновь поднимаясь по этим ступенькам.Какие-то служанки занялись ею, всячески утешая и стараясь, чтобы она перестала дрожать. Одна сняла с Сансы превратившееся в лохмотья платье и белье, другая искупала, смыв липкий сок с лица и волос. Она мылила Сансу и поливала теплой водой, но та видела перед собой только лица, окружавшие ее во дворе. Рыцари дают обет защищать слабых, особенно женщин, и сражаться за правое дело, но ни один из них даже пальцем не шевельнул. Только сир Донтос пытался помочь ей — а он больше не рыцарь... и Бес тоже не рыцарь, и Пес... Пес ненавидит рыцарей. «Я тоже их ненавижу, — подумала Санса. — Они не настоящие рыцари, все до одного».Когда Сансу помыли, к ней пришел толстый рыжий мейстер Френкен. Он велел ей лечь лицом вниз на тюфяк и помазал бальзамом красные рубцы на задней стороне ее ног, а после дал ей сонное питье — с медом, чтобы легче прошло.— Поспи немного, дитя, а когда проснешься, все это покажется тебе дурным сном.«Нет, не покажется, глупый ты человек», — подумала Санса, но все-таки выпила настой и уснула.Она проснулась в сумерки и не сразу поняла, где находится, — комната была и чужой, и странно знакомой. Когда Санса встала, боль прошила ей ноги, и все вернулось. Слезы навернулись на глаза. Кто-то оставил халат рядом с кроватью — Санса надела его и открыла дверь. Снаружи стояла жестколицая коричневая женщина с тремя ожерельями на жилистой шее — одно золотое, другое серебряное, третье из человеческих ушей.— Ты куда это? — спросила женщина, опираясь на длинное копье.— В богорощу. — Надо повидаться с сиром Донтосом, умолить, чтобы он увез ее домой, пока еще не поздно.— Карлик не велел тебя никуда выпускать. Молись здесь — боги услышат.Санса покорно опустила глаза и вернулась в комнату. Она поняла вдруг, почему это место казалось ей таким знакомым. «Они поместили меня в старую комнату Арьи — она жила здесь, когда отец был десницей короля. Все ее вещи убрали и мебель заменили, но комната та самая».Вскоре служанка принесла ей хлеб, сыр, оливки и кувшин холодной воды.— Убери это, — приказала Санса, но девушка оставила поднос на столе. Санса вдруг почувствовала, что ей хочется пить. При каждом шаге ляжки словно ножом пронзало, но она заставила себя пересечь комнату. Она выпила два кубка воды и грызла оливку, когда в дверь постучали.Обеспокоенная Санса оправила складки халата.— Да!Дверь открылась, и вошел Тирион Ланнистер.— Надеюсь, я не побеспокоил вас, миледи?— Я ваша узница?— Вы моя гостья. — На нем была цепь из золотых рук — знак его сана. — Я хотел бы поговорить с вами.— Как милорду будет угодно. — Ей было трудно не смотреть на него слишком пристально — безобразие его лица как-то странно притягивало к себе.— Пищей и одеждой вы довольны? Если вам потребуется что-то, стоит только попросить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21