А. А. Быков
Анатомия терминов
400 словообразовательных элементов из латыни и греческого

Словообразование и заимствование

Если имена будут названы неправильно, слова не будут иметь оснований, дела не будут осуществляться, и народ не будет знать, как себя вести.
Конфуций
Грамотный человек никогда не напишет слово рассказ с одной с, т. к. воспринимает его состоящим из приставки рас– и корня -сказ. А почему, например, эмиграция пишется с одной м, а иммиграция – с двумя, знают немногие. Большинство людей просто запоминают написание этих слов, не пытаясь понять, из каких элементов они образованы.
Словообразовательные элементы подобны деталям детского конструктора – из них образуются всевозможные слова, но, конечно, не все они будут реально существующими – некоторые «конструкции» окажутся виртуальными лингвистическими объектами. Следовательно, образовывать можно лишь такие слова, существование которых допускает данный язык.
Значения имеют не только корни, но и аффиксы (приставки и суффиксы), что позволяет производить словообразовательное калькирование, т. е. поэлементный перевод слова с одного языка на другой (относительно близкий, по крайней мере, также имеющий корни и аффиксы). Если, к примеру, греческое слово про-грамма калькируется на латынь, получится пре-скрип-ция (ср. англ. prescription), а по-русски будет пред-пис-ание. Калькирование – очень распространённый способ неявного заимствования иностранных слов.
Помимо калькирования существуют ещё два вида заимствования – транскрипция и транслитерация (это заимствование – явное). Транскрипцией обычно называют запись звучания слова с помощью специальных знаков искусственного фонетического алфавита, созданного учёными-языковедами. Транскрипция требует хороших знаний о фонетике языка-донора. Так, для транскрибирования английского слова jeans необходимо знать его правильное произношение. Транслитерация же – процесс чисто формальный: буквы (литеры) одного алфавита заменяются буквами другого по определённым правилам. Согласно российской традиции к словам из языков, пользующихся латинской графикой, подходят так, будто это латинские слова. Так что если бы английские слова jeans и jazz были транслитерированы на русский, а не транскрибированы, то мы бы сейчас носили не джинсы, а еансы и слушали бы не джаз, а язз.
Все три вида заимствования сосуществуют в развивающемся языке, но в каждую эпоху один из них преобладает. До XVIII в. господствовало калькирование, в основном с греческого. В XVIII в., когда ещё в ходу была латынь, обычно применялась транслитерация, и французский мыслитель Diderot звался Дидерот, а в XIX в. он «превратился» в Дидро, т. е. имя транскрибировалось. В первой половине XIX в., в пору создания научного языка, вновь преобладало калькирование, на этот раз с европейских национальных языков, поэтому очень многие русские слова, обозначающие отвлечённые (абстрактные) понятия, – это кальки с соответствующих немецких и французских слов, которые, в свою очередь, либо образовались на основе латыни, либо появились как кальки с латинских слов. В настоящее время, когда заимствование идёт преимущественно из английского языка, господствует транскрипция, а о калькировании почему-то забыли.
Посмотрим, как могло бы происходить заимствование английского слова promotion. Транслитерация выглядит как промоция или промоцион, транскрипция -промоушн, а калька – продвижение. Недостаток кальки в том, что она требует добавочного пояснительного слова (продвижение товара), видимо, поэтому закрепился вариант промоушн, хотя «облик» и звучание у этого слова оставляют желать лучшего. Ещё один пример – с заимствованием французского слова engagement. Транслитерация выглядела бы как энга-гемент (т. е. слово нужно прочитать, как если бы оно было латинским), транскрипция (в пределах возможностей русского языка) – ангажман. Но был выбран промежуточный вариант – ангажемент. Из этого примера видно, что транскрипция и транслитерация не всегда применяются последовательно, обычно в результате явного заимствования появляется некий гибрид транслитерации и транскрипции. Большую роль здесь играют традиции заимствования, часто имеющие совершенно иррациональный характер. Это касается также и передачи иноязычных имён собственных. Так, немецкие имена и фамилии передаются довольно точно, однако буквосочетания ei и eu записываются как ей/эй. В результате Айнштайна и Фройда мы называем Эйнштейном и Фрейдом.
Основное правило при образовании новых слов таково: словообразовательные элементы должны происходить из одного языка, смешение даже греческого с латынью считается дурным тоном. Но правило это знает немало исключений и в научной лексике, и в обыденной речи. В лексически эклектичном английском языке многие латинские приставки окончательно натурализовались. Слова вроде dislike или remake (т. е. сочетания латинских приставок и германских корней) никого не удивляют и воспринимаются как «родные».
Забавны так называемые полукальки, когда один из корней двухкорневого иностранного слова калькируется, а другой – транскрибируется. Светофор должен был бы называться по правилам либо фосфором (транскрипция), либо светоносцем (полная калька), а телевидение – либо телевизией (как в польском языке), либо дальновидением (как в немецком – Fernsehen). Интересно, что в слове телевизор калькирования не произошло.
Следует также хотя бы упомянуть ещё об одном типе заимствования, который, правда, не имеет прямого отношения к нашему словарю, где представлена в основном книжная лексика и терминология.
1 2 3 4 5