Он всегда привозит горы того, что уже есть у людей, но никогда не находит тех вещей, которые действительно нужны. Искус ственные цветы! — Она покачала головой. — Что мы будем делать с искусственными цвета ми? — Доктор прошлась по комнате, гася све чи. — Он всегда был немного странным. А те перь странности в нем еще прибавилось. Он, конечно, старается. И честолюбия ему хвата ет. Он хочет стать знаменитым сталкером — не знает, что уже знаменит среди других сталкеров, только не так, как ему хотелось бы. — Она протянула горящую свечку Лине и вышла из комнаты.
Следующий день выдался странным и неприятным. Каспар сидел в большом кресле и рассказывал истории о своих приключениях, а Торрен вертелся вокруг, задавая вопросы. Лина сначала тоже слушала его. Все, что было связано со сталкерами, интересовало ее. Работа эта представлялась ей захватывающей. Она даже подумала, что, наверное, хотела бы стать стал кершей. Но вскоре Лине стало скучно, потому что Каспар ничего не говорил о самой важной части своих приключений. Ей хотелось услышать о далеких краях, о том, как выглядят старые дома и что в них внутри, а Каспар только расхваливал свою храбрость и умение находить вещи.
Мэдди не слушала Каспара. Большую часть времени она просидела сложив руки во дворе или на огороде, неподвижная и молчаливая, и смотрела на растения. Время от времени она срывала листок или цветок, растирала его пальцами и нюхала. Однажды, сорвав листок, она спросила Лину, что это за растение.
— Точно сказать не могу, — ответила Лина. — Я знаю только несколько.
— Значит, ты знаешь больше меня. — И Мэдди одарила девушку неожиданной улыбкой.
Но больше она ни с кем не разговаривала. Не злилась, не печалилась, просто пребывала в собственном мире. Лина хотела бы узнать побольше о великанше сталкерше, но задавать вопросы стеснялась.
Потом Каспар отогнал Торрена, сел к столу, вытащил из кармана какие—то бумажки. Разложив их на столе, он уткнулся в них и с серьезным видом стал водить пальцем по строчкам. Потом что—то писал огрызком карандаша, при этом хмурился и бормотал что—то нечленораздельное. Лина едва могла разобрать, что это какое—то число. «М—м—м—б—г—л б—б—л—б—б—л тридцать пять семьдесят восемь» или «Труб—б—г—м вул—л—г—м ф—ф—лан—н—н—ф сорок четыре два ноль девять». Лина старалась пройти мимо и заглянуть ему через плечо. В конце концов, ей уже приходилось иметь дело с порванными документами и текстами, требующими расшифровки! Но Каспар поворачивался и злобно смотрел на нее, прикрывая бумаги руками.
— Тебя не касается! Не касается!
Он не подпускал к столу и Торрена, который сидел на подоконнике и дулся.
Во второй половине дня в комнату вбежала доктор, растрепанная и уставшая. На ее рубашке краснели пятна крови.
— У меня закончились чистые бинты, — объ явила она. — Лина, ты приготовила их? И еще ла вандовый экстракт. Бутылка. Нет, лучше я возь му две. — И поспешила в медицинскую комнату.
Лина совсем забыла про бинты. Прибежав на кухню, она вытащила тряпки из корзины, разорвала их на длинные полосы и отнесла доктору, которая, стоя на коленях, рылась на нижней полке.
— Сегодня я хочу сделать горчичники. Схо ди в сад и нарви цветы горчицы. Мне нужно много. Бери и листья, и корни — растения це ликом, — велела доктор.
Найдя нужные бутылочки, она сунула их в саквояж вместе с бинтами и выбежала из дома.
Лина заметно погрустнела. Ей не хотелось собирать горчицу. Стояла сильная жара. Ее тошнило от жары, одежда прилипала к спине. Ей надоело вести домашнее хозяйство. Волоча ноги, Лина вышла во двор, где растения чахли в горшках, дошла до колонки, набрала ведро воды и полила все. Потом села в тени винограда под окном и подумала о том, что все пошло не так.
Лина злилась на доктора за то, что та давала ей слишком много поручений и почти не замечала, когда она их выполняла. Она злилась на миссис Мердо, которая не хотела перебираться в гостиницу «Пионер». Она терзалась одиночеством. Ей хотелось быть среди людей, которых она знала. Очень недоставало Дуна, тех отношений, которые возникли у них, когда они вместе искали путь из Эмбера. Но теперь Дуна, похоже, больше интересовали его новые друзья. Всякий раз, думая о нем, Лина ощущала укол боли, будто внутри был синяк, которого она неловко касалась.
Из окна над ее головой послышался голос Каспара:
— Не сейчас. Я занят. Оставь меня в покое. Открылась дверь — во двор выбежал Торрен.
Он бросил на Лину злой взгляд, но ничего не сказал. Торрен выскочил за калитку и побежал по улице. «Он тоже злится, — подумала Лина. — Все злятся».
Из дома вновь донесся голос Каспара. Он обращался к Мэдди, которая, должно быть, вышла из кухни. Лина поняла, что они стоят у окна, у нее над головой.
— Уезжаем послезавтра. Рано.
— Хорошо, — низким, глуховатым голосом ответила Мэдди.
— Эти истории о вирусах, которые до сих пор рассказывают сталкеры, — чушь собачья, ты знаешь. Все вирусы давно умерли.
— Ты, несомненно, прав.
Они говорили о большом городе! Лина выпрямилась и жадно ловила каждое слово.
— Говорят, там есть и другие опасности. Бандиты и все такое. Меня это не волнует.
— Разумеется, нет.
— В любом случае, даже если там опасно, рискнуть стоит. Потому что такого мы не найдем нигде.
— Ты говоришь так уверенно, будто уже нашел.
— Конечно же я уверен, что найду. А ты нет?
В ответ Мэдди что—то буркнула.
Они отошли от окна, и их голоса стали едва слышны. Первой заговорила Мэдди. Лина не разобрала ее слов и уловила только «Далеко?», а из ответа Каспара — «день езды». Потом она услышала скрип лестницы, ведущей на чердак, и все стихло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62