Глядя на все это, Семенов Борис Александрович здраво решил, что мне лучше не доверять свои бумажки, и ритмичным шагом покинул приемную.
Вечером, собирая пожитки в сумку, я стащила пару блокнотов, три ручки, еще ластик и коробочку скрепок и сделала вывод, что, раз меня не уволили сегодня, меня не уволят никогда.
Итак, у меня есть работа.

Глава 3
Я, как все отличные девчонки из всех отличных книг, сажусь на диету и иду с Альжбеткой в ночной клуб, а после я узнаю, что любовь до гробовой доски все же существует

– Что ты ешь? – возмущалась Солька, махая в воздухе пустым пакетом от чипсов. Будь он полным, она плюхнулась бы сейчас перед телевизором и, доставая из шершавого пакета масляные прозрачные кусочки, запихивала бы их в рот.
– Что ты ешь? – продолжала Солька, указывая мне на заплесневелый батон белого хлеба и на открытую банку шпрот на столе. Могу спорить, мысленно она уже брала двумя пальцами рыбешку за хвостик и опускала ее в свой сварливый ротик. – Это все – долой! Ты начинаешь новую жизнь, и я тот человек, который тебе поможет.
– Вот счастья-то привалило, – сказала я, накалывая на вилку тоненькую, как Любовь Григорьевна, шпротку.
Солька взяла пакет для мусора, а это то, что я всегда покупала очень исправно, и сгребла в него все со стола. Я не сопротивлялась: нравится Сольке быть властительницей моего желудка – ради бога, магазины все равно еще никто не отменял, а плесневелого хлеба, чтобы потешить Солькино самолюбие, мне не жалко.
– Ты начинаешь новую жизнь! – радостно повторила Солька. – Ты выходишь к людям из долгого, долгого заточения твоего пофигизма. Теперь ты на диете, влезаешь во все купленные за этот год шмотки и постоянно выходишь в свет, а то иногда, когда я тебя слушаю, я понимаю, что ты просто дикая.
– Не дикая, а одичавшая, – сказала я, наливая себе кофе.
После работы я зашла в магазин и пополнила запасы продовольствия у себя в квартире. Я же не знала, что у Сольки родится идея – начать за меня мою новую жизнь.
– Никакого кофе, – разошлась Солька, – только зеленый чай, помни про свои многострадальные почки.
– Ну да, – кивнула я, садясь за стол, – так что на ужин?
Солька победно улыбнулась и достала из холодильника тарелку с нашинкованной сырой капустой.
– Ешь, – светясь от счастья, сказала Солька, пододвигая ко мне тарелку с этим сеном.
– Хорошо, – понуро согласилась я, – только дай мне хлеба, колбасы, майонеза и рюмку водки, чтобы мне не было мучительно больно за бесцельно прожитый вечер…
– Аня! Ты слушаешь, о чем я тебе говорю? Ты вступаешь в новую жизнь, кругом все так чудесно и прекрасно, а ты уже восемь лет ходишь в драповом пальто!
– Это не пальто, это защитная оболочка от внешней среды, от мира, это, если хочешь знать, философия моей жизни.
– Больше нет никакой философии, больше нет всего этого дерьма, – ласково сказала Солька, – есть ты, такая добрая и прекрасная, и сегодня ты еще к тому же идешь с Альжбеткой в ночной клуб.
– Нет, – отрезала я, – последний раз, когда я там была, все закончилось дракой, меня и не пустят.
– Пустят: ты оденешься, накрасишься, и кто посмеет не пустить подобную богиню, тем более что с того случая прошло полгода.
– Ну и что, хоть год, меня просто невозможно забыть!
Солька закатила глаза, а я засунула в рот капусту.
– Дерьмо.
– Согласна, – голосом медсестры, объясняющей душевнобольному, что мир не совершенен, сказала Солька и придвинула тарелку еще ближе ко мне, – ты сейчас хорошо должна поесть, чтобы в клубе тебе не хотелось, не стоит есть на ночь.
– Докатилась, я на диете…
– Заметь, на добровольной диете!
– Какая же она добровольная, если ты прокралась в мою квартиру – и зачем я тебе только ключи дала – и нарезала этой соломы?
– Ты хочешь похудеть?
– Да!
– Ты готова на все, чтобы похудеть?
– Нет!
– Да, да, да! – отчеканила за меня Солька.
Раздался звонок в дверь, и я пошла открывать. Альжбетка была прекрасна до полного моего раздражения. Пожалуй, я все же сяду на диету. Созрела.
– Ты еще не собралась? Давай быстрее, – сказала Альжбетка, вплывая в квартиру.
– Я собралась, – сказала я.
На мне все еще болталась коричневая юбка, теперь еще и продырявленная гвоздем.
Альжбетта направилась к моему шкафу, и через полчаса на мне красовались недавно купленные джинсы с расстегнутой пуговицей, а все это безобразие было прикрыто легким белым свитером.
– Сойдет, – оценив меня профессионально, сказала Альжбетта, – идем.
Я заботливо убрала остатки капусты в холодильник: это барахло мне еще пригодится. Тут уж ничего не поделаешь, новая жизнь всегда начинается с понедельника, с диеты и с клятвенных заверений, что я – супербизон и все смогу.
Солька чуть ли не перекрестила нас вслед.
У Альжбетты своя машина, иномарка. Для меня до сих пор загадка, как она называется. Сама Альжбетта называет ее лимузином, и я ей охотно верю, потому что мне вообще все равно, как она называется.
До клуба мы доехали молча: рабочий день меня утомил и хотелось спать.
Охранник кивнул нам при входе, вернее, он кивнул моей подруге, а так как Альжбетка тянула меня за рукав, то и мне досталось полкивка. В гримерной было полно длинноногих, ярко накрашенных девиц, все готовились к выступлению.
– Можно я тут в уголочке посплю? – спросила я.
– Нет, ты будешь сидеть в зале, пить мартини и смотреть на мое выступление.
– Зачем, вы уже полгода танцуете одно и то же, чего я там не видела?
– Так Солька велела, да и потом, ты должна найти себе парня, понимаешь, парня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13