Во сне она всегда казалась младше, лицо становилось трогательным, как у младенца. Сердце Джозефа сжалось от любви к дочери и от беспокойства за ее судьбу. Не дай бог с Тари что-нибудь случится, она же такая беззащитная. Интересно, этот родительский инстинкт когда-нибудь придет в норму? Да и какая у него вообще норма?
Перед сном Тари читала книгу о полевых цветах, о том, как отличить один от другого, и какое применение находили им в старину. Рисовать Джозеф запретил, и теперь открытый блокнот лежал на подлокотнике кресла. Тари выронила его, когда заснула. На рисунке из воды поднимались морские чудища. Откуда у дочери талант к рисованию? Художников в семье у Джозефа не водилось, а может, он о них просто не знал. Да и у Ким родственники были не по этой части. Учителя рисования постоянно хвалили Тари, она на голову опередила всех своих сверстников.
Оставшись без любимого занятия, Тари полезла в застекленный книжный шкаф – он громоздился в углу гостиной – и достала травник. Тари любила все, что цветет. Она уже принесла на кухню букет сирени и полевых цветов и поставила в старинный синий стакан. Послушать ее, так это самое первое дело при обустройстве дома. Тари показала Джозефу в травнике свои любимые цветы, но отец не слишком внимательно слушал и не запомнил ни одного названия. У него была своя книжка. Джозеф привез ее с собой в чемодане. Сборник рыбацких легенд Ньюфаундленда. Эту книгу много лет назад подарила Ким. Джозеф надеялся, что морские байки настроят его и Тари на приключенческий лад. Вот только сосредоточиться никак не удавалось. Не любил он читать. Смастерить что-нибудь или пойти погулять – это занятие для него. Иное дело Ким. Каждую свободную секунду она уделяла чтению, особенно любила классику и викторианские романы. В них героини постоянно томились под гнетом какого-нибудь жестокого брюнета. Джозефу жалко было тратить время на такое чтиво, он никак не мог понять, почему Ким с таким жадным интересом читает про чужие несчастья. Наверное, жизнь в невыносимых условиях со стороны кажется романтичной.
Джозеф заметил, что вновь и вновь перечитывает одну и ту же строчку. Слова не доходили до сознания. Может дело в непривычной обстановке? Джозеф старался не думать о Ким. А ведь ей бы здесь непременно понравилось еще больше, чем ему самому. Уж она-то оценила бы Уимерли по достоинству. Да, Джозеф изменился, вернее, это Ким его изменила. Он привык смотреть на мир глазами жены. До встречи с ней Джозеф никогда бы не почувствовал очарования старого рыбацкого дома.
Глядя на безмятежное детское личико, Джозеф вспомнил, как часто они с женой любовались спящей Тари. Сегодня утром, когда он приехал забирать дочь, Ким просто ослепляла красотой. Джозеф представил, как она выходит из дома. На ней красная блузка, свободные хлопковые брюки, в руках сумка Тари, на шее бинокль. Чисто вымытые каштановые волосы блестят и переливаются в лучах солнца. Темно-коричневая помада, любимая помада Джозефа, оттеняет огромные карие глаза. За долгие месяцы разлуки Джозеф совсем отвык от Ким, и теперь видел словно впервые. Вздернутый носик. Широкие скулы, из-за них она всегда казалась совсем юной. Шрамик на подбородке, другой – на правом запястье: в двенадцать лет Ким упала с велосипеда. Эти отметины напоминали, что она обычный человек и способна совершать обычные человеческие ошибки.
Джозеф положил на нее глаз девять лет назад в ночном клубе. Поначалу он принял Ким за болтливую пустышку, у которой на уме одни модные тряпки. И ошибся. Как раз тогда она защитила кандидатскую по морской фауне. Улыбалась Ким обворожительно, но держалась отстраненно. Слова выбирала с осторожностью и пила не шампанское, как ее сверстницы, а только хорошее пиво. Она вся состояла из милых противоречий. Джозеф влюбился в эту девчонку, рассуждавшую об особенностях поведения ракообразных и прочих безмолвных обитателей морского дна, что коротают свой век на невообразимой глубине. Научные факты в ее устах становились музыкой.
Куда подевались те счастливые дни, те долгие беседы? Постепенно взаимоотношения свелись к деньгам, политике, к тому, кто прав, кто виноват. Как тратить деньги. Как воспитывать Тари. Как открывать банку с консервированной кукурузой, резать хлеб, складывать белье. Кому труднее. Кто в семье главный. Кто больше работает и при этом больше хлопочет по хозяйству. («У кого вериги ржавее», – мрачно шутила Ким). Почему она так изменилась? Если верить Ким, все дело в Джозефе. Это он на нее повлиял. А кто повлиял на него самого? Джозеф стал другим человеком, словно часть его души удалили под наркозом.
Внезапно перед глазами все поплыло, как будто Джозеф несколько дней провел на палубе корабля и неожиданно сошел на берег. Накатила тревога. Джозеф мгновенно вспотел, сердце помчалось галопом, горло свело судорогой. Он выпрямился и вцепился в диванный валик. Сглотнуть удалось только с четвертой попытки.
Первый раз это случилось на позапрошлой неделе. Джозеф тогда решил, что умирает. Казалось, мозги сейчас вытекут, сердце почему-то колотилось в горле и висках. Вздохнуть никак не удавалось. Паника. Джозеф доковылял до зеркала в ванной, он хотел убедиться, что все еще существует. Отражение то сжималось, то распухало, дрожащие колени со стуком бились о шкафчик под раковиной. Джозеф уже собрался вызывать скорую, но тут ему полегчало. «Панический приступ, – спокойно объяснил врач и выписал таблетки ативана. – Нервная система не справляется. Скорее всего, последствия развода. Сейчас это сплошь и рядом». Джозеф не понял, что имеет в виду доктор – разводы или панические приступы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147