Глаза начали привыкать к темноте, и Анастасий огляделся. Это был его первый визит во дворец, в величественную резиденцию Папы и средоточие власти Рима. Дворец производил необычайное впечатление. Внутри него разместилось просторное хранилище церковных архивов и сокровищница, а также множество часовен, трапезных и капелл. Среди них была и святая святых – знаменитая личная часовня Папы. Перед Анастасием, на стене большого зала, висела обширная tabula mundi, настенная карта с описанием, изображавшая мир в виде плоского диска, окруженного океанами. Три континента: Азия, Африка и Европа, разделялись великими реками Танаис и Нилом, а также Средиземным морем. В самом центре мира располагался священный город Иерусалим, на востоке граничащий с земным раем. Анастасий разглядывал карту, и его внимание привлекло пустое пространство на краю земли, таинственное и пугающее, где мир низвергался в темноту.
К ним подошел мужчина в белом далматике, который носили члены папского двора.
– Передаю вам приветствие и благословение нашего Святейшего Отца, Папы Паскаля, – произнес он.
После обязательных формальностей оба расслабились.
– Полагаю, вы пришли сюда повидаться с Теодором?
– Да, – кивнул отец Анастасия. – Договориться о назначении моего племянника Косьмы на должность казначея. – Понизив голос, он добавил: – За это заплатили несколько недель назад. Не понимаю, что задержало назначение.
– Теодор очень занят в последнее время. Знаете, этот ужасный спор о владениях монастыря в Фарфе. Святого Отца крайне расстроило решение верховного суда, – наклонившись поближе, мужчина прошептал, – и еще больше разочаровало, что Теодор принял сторону императора. Будьте готовы к тому, что теперь Теодор сможет мало сделать для вас.
– Я думал об этом, – отец Анастасия пожал плечами. – Однако Тео все еще управляющий и деньги заплачены.
– Посмотрим.
Разговор внезапно прервался, потому что к ним подошел второй человек в таком же далматике. Анастасий, почувствовал, как отец напрягся.
– Благословение Святейшего Отца тебе, Сарпат, – сказал отец.
– И тебе, мой дорогой Арсений, и тебе, – кивнул мужчина. Его рот странно искривился. – Люциан, – обратился он к первому мужчине. – Вы с Арсением так увлеченно беседовали. Какие-то интересные новости? Хотелось бы услышать, – он нарочито зевнул. – Жизнь здесь так скучна после ухода Императора.
– Нет, Сарпат, конечно, нет. Если бы появились какие-то новости, я бы тебе сообщил, – нервно ответил Люциан. Отцу же Анастасия он сказал: – Ну что ж, Арсений, мне надо идти. Дела, – поклонившись, Люциан быстро удалился.
– Люциан последнее время резок, – покачал головой Сарпат. – Интересно, почему? – Он пристально взглянул на отца Анастасия. – Ну что же, это не важно. Вижу, вы сегодня не один.
– Да. Позвольте представить вам моего сына Анастасия. Он скоро должен сдавать экзамен, чтобы стать лектором, – и с чувством добавил, – его дядя Тео им особенно гордится. Именно поэтому я и привел его с собой, чтобы они встретились.
Анастасий поклонился.
– Процветания вам во имя Его, – промолвил он вежливо, как его учили.
– О! – священник улыбнулся. – Мальчик превосходно владеет латынью. Поздравляю вас, Арсений. Это ваше сокровище… если, конечно, он не унаследовал печально знаменитых дядюшкиных взглядов. – И сразу продолжил: – Да, да, прекрасный мальчик. Сколько ему лет? – Вопрос был адресован отцу Анастасия.
– После Рождественского поста мне исполнилось двенадцать, – ответил Анастасий.
– Неужели! Ты выглядишь моложе, – Сарпат погладил мальчика по голове.
Анастасий сразу невзлюбил его. Вытянувшись, чтобы выглядеть повыше, он заметил:
– Уверен, взгляды моего дяди не могут быть дурными, иначе он не стал бы премицерием.
Отец предупреждающе сжал руку Анастасия, но глаза его оставались мягкими, а губы улыбались. Собеседник уставился на мальчика то ли вопросительно, то ли злобно. Анастасий встретил его взгляд спокойно. Через мгновенье мужчина сосредоточил внимание на отце Анастасия.
– Такая семейная солидарность! Как трогательно! Ну, ну, надеюсь, мысли мальчика столь же правильны, как его латынь.
Они услышали громкий шум из дальнего конца зала, когда открылись тяжелые двери.
– Ах! Вот и премицерий. Не буду вам мешать, – Сарпат поклонился и ушел.
В зале засуетились, когда появился Теодор в сопровождении приемного сына Льва, недавно получившего повышение и занявшего место номенклатора. Он задержался в дверях, чтобы поговорить с несколькими клириками и сановниками. В алом шелковом далматике и золотом кушаке Теодор был самым элегантным в этой группе. Он любил хорошие ткани и легкое щегольство, что восхищало Анастасия.
Завершив формальные приветствия, Теодор осмотрел зал. Заметив Анастасия и его отца, он улыбнулся и направился к ним. Приблизившись, он подмигнул Анастасию, и его рука скользнула к складке в далматике. Анастасий обрадовался, зная, что это означало. Теодор, питавший слабость к детям, всегда приносил ему угощение. «Что на этот раз? – размышлял Анастасий. – Сочный инжир, красный леденец, возможно, даже кусок марципана, со сладким тертым миндалем и грецким орехом?»
Сосредоточившись на складке далматика Теодора, Анастасий поначалу не заметил других людей. Трое быстро подошли сзади, один, зажав Теодору рот рукой, откинул его назад. Анастасий подумал, что это шутка. Он взглянул на отца, надеясь услышать объяснение, но увидел страх в его глазах и сердце мальчика дрогнуло. Он снова посмотрел на Теодора; тот пытался вырваться. Теодор был крупным мужчиной, но сразу с троими вряд ли бы справился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140