Джоанна помолчала, словно раздумывая, сказать ли еще что-то, но вдруг подняла голову и взглянула на него очень серьезно.
– Почему мы так уверены в истинности Воскресения, если никто этого не видел?
От удивления мужчина дернул поводья, и гнедой вздрогнул. Джеральд похлопал его по спине, успокаивая.
Как большинство землевладельцев в этой северной части империи, которые выросли во времена правления короля Карла, придерживавшегося старых правил, Джеральд не был фанатичным христианином. Он посещал службы, подавал милостыню, соблюдал посты и внешние обряды. Джеральд следовал этим церковным установлениям, поскольку они не противоречили его правам и обязанностям землевладельца, остальное его мало заботило.
Но Джеральд понимал, как устроен мир, и чувствовал откуда ждать опасности.
– Надеюсь, ты не задала этот вопрос Одо?
– Почему бы и нет?
– Боже милостивый! – Это было чревато большими неприятностями. Джеральд не любил Одо, этого мелочного человека с его глупыми идеями. Но именно Одо мог добиться, чтобы Фулгентиус выгнал Джоанну из школы. Или… мысль ужаснула Джеральда… чего-то худшего.
– Что он ответил?
– Ничего. Просто сильно разозлился и… отругал меня. – Она покраснела.
Джеральд слегка присвистнул.
– А чего ты ожидала? Ты уже взрослая и должна знать, что не обо всем можно спрашивать.
– Почему?
Большие умные серо-зеленые глаза, пристально смотрели на него. «Глаза язычницы – подумал Джеральд, – глаза, которые она никогда не отведет ни перед человеком, ни перед Богом». Его встревожила мысль о том, до чего это может довести.
– Почему? – настойчиво спросила она.
– Просто не надо задавать такие вопросы, и все, – ответил он, раздраженный ее настойчивостью. Иногда не по возрасту умная Джоанна была просто невыносима.
«Кажется… обиделся, или рассердился?» – решила она и дипломатично сказала:
– Мне нужно вернуться домой. Гобелен для зала почти готов, и вашей жене, наверное, понадобиться помощь. – Вздернув подбородок, Джоанна повернулась, чтобы уйти.
Джеральда это позабавило. Столько достоинства в таком юном существе! Нет, его жена Ричилд не нуждается в помощи Джоанны, это абсурд. Она часто жаловалась ему, что Джоанна не умеет обращаться с иглой. Джеральд сам наблюдал, как она пыталась заставить свои неуклюжие пальцы быть послушными, и видел, сколь плачевны были результаты ее стараний.
Его раздражение прошло, и он сказал:
– Не обижайся. Если собираешься покорить мир, запасись терпением.
Девочка искоса посмотрела на Джеральда, взвешивая его слова, но вдруг откинула голову и рассмеялась радостным, густым, красивым и заразительным смехом. Джеральд был очарован.
Он взял ее за подбородок.
– Я не хотел обидеть тебя. Просто иногда ты меня удивляешь. Ты так мудра в одном и совершенная дурочка в другом.
Джоанна хотела ответить, но он поднес палец к ее губам.
– Я не знаю ответа на твой вопрос. Но не сомневаюсь, что он очень опасный. Многие назвали бы это ересью. Ты понимаешь, что это значит?
Она мрачно кивнула.
– Это оскорбление Бога.
– Да, именно так, и даже больше. Это может привести к крушению всех твоих надежд, лишить тебя будущего и даже жизни.
Вот и он сказал это. Серо-зеленые глаза пытливо посмотрели на него. Отступать было некуда. Ему придется рассказать ей об этом все.
– Четыре зимы назад путешественников забили камнями насмерть недалеко отсюда в поле рядом с кафедральным собором. Двоих мужчин, женщину и мальчика немногим старше тебя.
Джеральд был наемником, ветераном императорской кампании против варваров, но даже у него мороз пробежал по коже при воспоминании о той казни. Мужчины были безоружны, а двое других… Они умирали медленно: женщина и мальчик страдали дольше всех, потому что мужчины пытались заслонить их своими телами.
– Забиты камнями? – Глаза Джоанны расширились. – Но почему?
– Они были армянами, членами секты павлициан. По дороге в Аахен они прошли мимо виноградника, побитого накануне грозой. Весь урожай погиб в течение часа. Когда случается такое, люди начинают искать виноватых, Заметив чужаков, все набросились на них и обвинили в том, что их заклинания навлекли грозу. Фулгентиус пытался спасти несчастных, но армян допросили и сочли их идеи еретическими. – Джеральд пристально посмотрел на нее. – Джоанна, их идеи мало чем отличались от того, о чем ты сегодня спросила Одо.
Она молчала, смотря в даль. Джеральд тоже, давая ей время подумать.
– Эскулапий однажды сказал мне нечто подобное, – наконец проговорила Джоанна. – Некоторые идеи опасны.
– Он мудрый человек.
– Да. – При воспоминании об Эскулапии взгляд ее смягчился. – Я буду осторожна.
– Вот и хорошо.
– А теперь расскажите мне, почему мы считаем правдой историю с Воскресением?
Джеральд беспомощно рассмеялся и взъерошил ее золотистые волосы.
– Ты неисправима. – Но Джоанна все еще ждала ответа, и он добавил: – Хорошо, я скажу, что думаю по этому поводу.
Ее взгляд заинтересованно вспыхнул, и Джеральд снова рассмеялся.
– Не теперь. Надо заняться Пестисом. Приходи после вечерней молитвы, и мы поговорим.
В глазах Джоанны светилось восхищение. Джеральд погладил ее по щеке. Это всего лишь ребенок, девочка, но он сознавал, что она волнует его. Что ж, брачное ложе Джеральда давно остыло. Богу это известно, и Он не станет возражать против этой невинной привязанности, не отягощенной угрызениями совести.
Гнедой ткнулся в Джоанну носом.
– У меня есть яблоко, можно я его угощу? – спросила она.
Джеральд кивнул.
– Пестис заслужил награду. Сегодня он хорошо потрудился. Из него получится отличный конь для охоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140