Какой-нибудь крупный монастырь или храм отдал бы за это целое состояние, чтобы святыне поклонялись паломники.
Она сняла колпачок и заглянула внутрь флакончика, наполовину заполненного белой жидкостью. Джоанна погрузила в жидкость палец. Затем подняла глаза, заглянула за прилавок, рассмеялась, и выпила содержимое.
– Да ты ненормальная! – воскликнул торговец, и его лицо исказилось.
– Как вкусно! – Джоанна закрыла флакон и вернула его торговцу. – Отличная у вас коза.
– Что, да ты… как ты… – от возмущения мужчина едва находил слова. Казалось, он готов наброситься на нее с кулаками. Но раздалось тихое рычание. Лук, смирно сидевший рядом с Джоанной, выступил вперед и, оскалившись, показал свои клыки.
– Это еще что? – испуганно уставился на Луку торговец.
– Это волк, – раздался голос сзади.
Рядом стоял Джеральд. Он бесшумно подошел, пока она переговаривалась с торговцем, и стоял совсем близко. Он был совершенно спокоен, но в глазах затаилась угроза. Торговец отвернулся, что-то тихо пробормотав. Джеральд взял Джоанну за плечи и увел, позвав за собой Лука. Тот рыкнул на торговца еще раз и побежал за ними.
Они шли молча, Джоанна старалась поспевать за быстро шагавшим Джеральдом.
«Он сердится», – подумала она, и веселое настроение сразу исчезло.
Но самое ужасное, что она понимала правду. С этим купцом она повела себя необдуманно. Разве не обещала она проявить осторожность? Почему ей вечно хочется задавать вопросы и бросать всем вызов? Ну разве трудно запомнить, что некоторые идеи очень опасны.
«Может быть, я действительно ненормальная?»
Джоанна услышала тихий смех Джеральда.
– Какое же было лицо у этого типа, когда ты выпила из флакона! Никогда не забуду! – Он нежно обнял ее. – Ах, Джоанна, ты моя жемчужина! Но скажи, пожалуйста, как ты догадалась, что это не молоко Девы Марии?
Джоанна с облегчением улыбнулась.
– Я с самого начала ему не поверила, потому что настоящая святыня не была бы такой свежей и не стоила бы так мало. И зачем торговцу держать за прилавком козу, да так, чтобы ее никто не видел?
– Верно. Но зачем было пить? – Джеральд снова рассмеялся. – Уверен, ты еще что-то знала.
– Да. Когда я открыла флакон, молоко было совсем свежее, словно козу подоили только утром, а молоку Пресвятой Девы, должно быть, лет восемьсот.
– Вот как! – Джеральд улыбнулся, подняв брови и пытливо рассматривая ее. – Но может быть, святость сохранила его нетленным.
– Верно, – согласилась Джоанна. – Но когда я прикоснулась к молоку, оно было еще теплое! Святое молоко, конечно, могло бы быть свежим, но только не теплым.
– Тоже верно, – с восхищением произнес Джеральд. – Сам Лукреций не рассудил бы лучше!
Джоанна засияла. Как ей нравилось радовать его!
Они дошли почти до конца длинного торгового ряда, где стоял огромный деревянный крест, защищая святую безмятежность братьев аббатства. Именно здесь расположились торговцы пергаментом и книгами.
– Взгляни! – Джеральд заметил их первым, и они поспешили рассмотреть товар, который был очень высокого качества. Особенно хорош казался тонкий пергамент с совершенно гладкой и очень светлой внутренней стороной.
– Какое удовольствие, наверное, писать на таких листах! – воскликнула Джоанна, осторожно ощупав его.
Джеральд подозвал одного из торговцев.
– Четыре листа, – сказал он, и у Джоанны перехватило дыхание от такой расточительности. Четыре листа! Этого достаточно для целой книги!
Пока Джеральд платил за покупку, внимание Джоанны привлекли несколько листов старых пергаментов, лежавших на краю прилавка. Потрепанные по краям, они были исписаны почти стершимся текстом, в отдельных местах испачканным уродливыми коричневыми пятнами. Склонившись, чтобы разобрать письмена, Джоанна зарделась от восхищения.
Заметив интерес девушки, торговец поспешил к ней.
– Такая юная, а уже понимаете в хороших вещах, – заискивающе промолвил он. – Листы старые, как изволите видеть, но еще пригодные для дела. Смотрите!
Взяв длинный, плоский нож, он начал соскабливать им буквы.
– Не надо! – резко остановила его Джоанна, вспомнив про другой пергамент и другой нож. – Перестаньте!
Торговец с любопытством взглянул на нее.
– Не извольте беспокоиться, барышня, это всего лишь языческие письмена. – Он показал ей страницу. – Видите? Совсем чисто и можно снова писать! – Он снова взялся за инструмент, желая показать ей, как это делается, но Джоанна схватила его за руку.
– Даю вам за это динарий, – сказала она.
– Да они стоят не меньше трех динариев, – обиделся мужчина.
Джоанна достала из кармана монету и протянула ему.
– Один, – повторила она. – Это все, что у меня есть.
Торговец колебался, внимательно глядя на нее.
– Хорошо, – согласился он. – Забирайте.
Джоанна дала ему монету, собрала драгоценные пергаменты и побежала к Джеральду.
– Смотрите! – возбужденно воскликнула она.
Д жеральд вгляделся в листы пергамента.
– Буквы мне не знакомы.
– Это по-гречески, – объяснила Джоанна. – Это очень старые письмена. Кажется, здесь говорится о каком-то изобретении. Видите диаграммы? – Она указала на одну из страниц, и Джеральд рассмотрел рисунок.
– Какое-то гидравлическое устройство. – Он заинтересовался. – Удивительно. Ты можешь перевести текст?
– Могу.
– Тогда я постараюсь соорудить это.
Они улыбнулись друг другу – заговорщики в новом деле.
– Папа! – Среди общего шума послышался голос Гилзы.
Джеральд оглянулся, пытаясь увидеть дочь. Он был выше всех на целую голову. На солнце его густые рыжие волосы блестели словно золото. Когда Джоанна смотрела на Джеральда, ее сердце сжималось от радости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140